Ларс Кеплер - Охотник на кроликов

Нолен радостно помахал рукой женщине, сидящей в регистратуре, прошел в свой кабинет, снял куртку и натянул на футболку-поло медицинский халат.

– Tell me I’m a bad man, kick me… тра-ла-ла, – запел он, входя в секционную. – Tell me I’m an angel, take this to my grave… [15] Скажи мне, что я негодяй, пни меня… скажи мне, что я ангел, напиши это на моей могиле… ( англ. )

Ассистент Нолена Фриппе уже привез тело из хранилища и положил застегнутый мешок на стол для вскрытия.

– Я говорил с Карлосом, он сказал – Йона Линна вернулся, – объявил Нолен. – Теперь все снова будет хорошо.

Его голос вдруг прервался, Нолен пару раз кашлянул, снял очки, протер полой халата.

– Начинаю догадываться, почему мне пришлось снова доставать мистера Риттера, – сказал Фриппе и потянул резинку хвоста.

– Йона считает, что его убили, – сказал Нолен, и углы его узкого рта дернулись.

– А я – нет, – заметил Фриппе.

– На этой неделе лишились жизни сразу три человека, учившихся в Людвиксбергскулан тридцать лет назад… Но, так как Йона говорит, что возможны еще убийства, Анья процедила все имена из школьного ежегодника через базу данных… и один из этих смертельных случаев – перед нами, – закончил Нолен.

– Это несчастный случай.

– Йона считает, что мы просмотрели убийство.

– Да он даже тела не видел, – сказал Фриппе со сдерживаемым волнением и почесал бровь большим пальцем.

– Не видел, – с довольным видом улыбнулся Нолен.

– У Карла-Эрика Риттера было 2,3 промилле алкоголя в крови, он был в стельку пьян, свалился в витрину, когда возвращался домой из пивной “Эль Бокадо” в Аксельсберге и порезал шейную вену, – продолжил Фриппе и расстегнул мешок.

Сладковатый болотный запах распространился по помещению.

Обнаженное тело Карла-Эрика Риттера было коричнево-мраморным, почерневший торс казался напряженным.

Труп хранился при температуре восемь градусов, чтобы замедлить гниение, но бороться с разложением все же было бесполезно.

Фриппе склонился над серым лицом и увидел, как в ноздре заблестело красное.

– Что за…

Из носа мертвеца вдруг пролилась буро-красная жидкость, потекла на губы, по щеке.

– Черт, – выдохнул Фриппе и дернулся назад.

Нолен скрыл улыбку, но промолчал; в первый раз он сам среагировал так же. Во время разложения под кожей и в носу часто возникают пузыри, и когда пузырь вдруг лопается и жидкость вытекает, это можно спутать с носовым кровотечением.

Фриппе отошел к компьютеру и постоял там немного, после чего вернулся с айпэдом и принялся сравнивать изображения с места, где произошел несчастный случай, и раны мертвеца.

– Я продолжаю придерживаться своего мнения, – сказал он после некоторого молчания. – Это чистой воды несчастный случай… Но все же Йона может оказаться прав, есть и еще участки, может, кто-то просмотрел убийство в Гётеборге или Истаде.

– Может быть и так, – пробормотал Нолен и натянул виниловые перчатки.

– Витрина разбилась, Риттер упал прямо на стекло, все сходится, проверь рисунки техников, – предложил Фриппе и протянул Нолену айпэд.

Нолен не стал брать гаджет; он принялся осматривать многочисленные поверхностные порезы, которые черными штрихами покрывали все тело, кластерами располагались на руках, коленях, животе и лице. Единственной по-настоящему серьезной раной был косой порез на шее, идущий к уху.

– Зияющий продолговатый разрез, – читал Фриппе, пока Нолен исследовал глубокую рану. – Внутренние стенки разреза гладкие и не слишком пропитаны кровью… дефектов тканей или рубцов нет, прилегающая кожная поверхность не задета…

– Хорошо, – сказал Нолен и провел пальцем по краю раны.

– Непосредственной причиной смерти послужило сочетание кровотечения и аспирации крови, – закончил Фриппе.

– Да, рана очень глубокая, – пробормотал Нолен.

– Он напился, потерял равновесие, проломил витрину, упал в нее всей тяжестью, по его шее проехался осколок… как лезвие гильотины.

Нолен искоса глянул на Фриппе так, словно тот его позабавил.

– А что, если эти несчастливые обстоятельства как-то слишком хорошо сошлись? – спросил он. – Что, если кто-то помог ему, слегка надавив на голову, проследил, чтобы шея задела острый край… так, чтобы порез пришелся прямо на шейную вену и протянулся до самой трахеи?

– Это несчастный случай, – упорствовал Фриппе.

– Риттер медленно захлебывался собственной кровью, – констатировал Нолен и поправил очки на длинном носу.