Сергей Пономаренко: Лысая гора, или Я буду любить тебя вечно

Роман рванулся, но несколько человек схватили его и стали удерживать.

– Я узнал тебя, ведь это ты была со мной на Лысой горе под видом журналистки! А мне не давала покоя мысль о том, что цвет волос той, которая грезилась, отличается от цвета волос увиденной воочию! – выкрикнул Роман.

– Небольшой спектакль. – Галя усмехнулась. – Я знала, что ты рано или поздно возникнешь на моем пути. Я понимала, что главное – в нужный момент направить тебя, и вот ты тут, и не один, а с теми, кто должен быть здесь в это не самое лучшее для них время! – Она взмахнула рукой и села в кресло.

Человеческое кольцо вокруг них пришло в движение.

– Гайа-гайа! Слава Черной ведьме! Гайа-гайа! Слава Черной ведьме! – скандировали фигуры, задрапированные в темные балахоны. Галя резко вскинула руку, и все умолкли.

– Кстати, Роман. Тот рогатый, который на тебя произвел такое впечатление, – это всего лишь статист, полоумный дядька, психически больной, единственным достоинством которого было наличие черного козла для совершения ритуала. Никакой он не Брюквин, да и растущая здесь мандрагора не может подарить бессмертия. Главное достоинство Лысой горы в том, что она усиливает то, что мы прячем в тайных закутках своей души, помогает проявиться бессознательному. Так активизируется бацилла, микроб, дождавшись своего часа. Поэтому у человека, попавшего сюда в час, когда луна сильна, особенно в полнолуние, бывают видения, которые до этого таились в его подсознании.

– Галя, прекрати молоть чушь! – холодно и спокойно сказал Глеб. – Если бы я знал, что на твоей психике так отразится чтение той книги, я бы ее давно сжег! Дай нам уехать, и я тебе обещаю, что наши с тобой дороги больше никогда не пересекутся.

– Это не игра, Глеб. Все гораздо серьезнее. Мне нужно вызвать астральные тела Ульяны, Ольги, и тогда я… Впрочем, тебе уже будет все равно. Но все по порядку. Не хватает еще одного действующего лица – Брюквина. Зачем приглашать на его роль беспалого сумасшедшего, когда есть новая ипостась Брюквина, – она взмахнула рукой, и с одной фигуры сняли капюшон.

– Иван Николаевич! Варава! – изумился Глеб и добавил с иронией: – Здесь, и в таком обществе!

Варава завизжал и, вновь набросив на голову капюшон, попытался скрыться, но его бесцеремонно вытолкнули на середину круга.

– Вот и палач – и в прошлом, и теперь, Иван Николаевич Варава, – Галя, будто смакуя, произнесла его фамилию, имя и отчество. – Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы заманить его сюда, на гору. А позабыть об осторожности его заставила смертельная ненависть к тебе, Глеб. Один раз он уже приходил сюда, участвовал в обряде вуду на твою погибель, но это был всего лишь разыгранный для него спектакль. Сегодня ему было предложено для усиления наведенного изуроченья поучаствовать в магическом обряде, который приведет к твоей погибели, Глеб, на все сто процентов, и ты не будешь больше представлять собой угрозу для Варавы как претендент на его кресло. – Галя, глядя на него, добавила с иронией: – Иван Николаевич, не волнуйтесь, обещание, которое дала вам Лариса, мы выполним, но и вы сослужите нам службу! – После паузы она села и продолжила: – Что ж, все действующие лица представлены. Вот только извини, Глеб, все будет происходить по моему сценарию. А начнем мы с Ивана Николаевича.

Две темные фигуры крепко обхватили брыкающегося Вараву, а третья влила ему что-то в рот из металлической кружки. Он вскоре перестал дергаться и успокоился. Затем то же самое было проделано с Романом.

Когда темные фигуры двинулись к Глебу, он прижался спиной к дереву и принял оборонительную стойку. Нет, не зря он поддерживал хорошую физическую форму, а в юности увлекался боевыми искусствами! И вот двое в балахонах уже корчатся на траве, прижимая руки к разбитым лицам. Но нападавших было много, и вскоре Глеба схватили за руки, туловище, волосы, зажали нос, пытаясь влить вонючую жидкость ему в рот, но он, превозмогая боль и удушье, крутил головой, в результате чего липкая жидкость из кружки вылилась на лицо. Тогда принесли до половины наполненную стеклянную бутылку и стали наливать в кружку новую порцию. Глеб изловчился и, собрав все силы, оттолкнул людей, державших его, а ногой выбил бутылку из рук одного из них; она, падая, ударилась о камень и разбилась. Крики ярости прозвучали со всех сторон, и Глеб прикрыл глаза, предполагая, что его сейчас начнут бить. Но тут он услышал раздраженный голос Гали:

– Никаких увечий! Отнесите его в яму.