Миньон Эберхарт - Две богатеньких малышки

Эмми отодвинула бокал на середину стола:

– Джастин говорит, что не занимал у Агнес денег.

Сэнди обдумал это и спросил:

– Ты ему поверила?

– И да, и нет. Он напустил на себя чересчур оскорбленный вид. Но если бы Агнес заняла кому-то десять тысяч долларов, она бы непременно потребовала расписку или что-то в этом роде. Деньги доставались Агнес нелегко, она знала им цену и была очень экономна. А тут такая сумма...

– Если она купила акции или вложила деньги во что-то еще, мы это легко выясним, не волнуйся.

– Сегодня этот тип в больших очках опять болтался возле дома. За последние дни это уже второй раз. И оба раза, говорит швейцар, он просил закурить.

Сэнди нахмурился:

– Хейли сказал, что ничего о нем не знает... О, а это, наверное, наш мальчик?

В баре действительно появился мистер Такер – худой, сгорбленный, с недовольным видом. Сэнди привстал; Томас заметил их, пробрался между столиками и произнес: "Здравствуйте, мисс Ван Сейдем" с таким видом, словно больше всего на свете ему хотелось оказаться в этот миг на другой стороне земного шара.

Сэнди спросил, что он будет пить. Томас замялся; потом буркнул: "Виски с содовой". Когда же официант спросил, какого именно виски принести, юноша совсем растерялся. Эмми заподозрила, что в выпивке он не слишком-то искушен. В деловом костюме, при галстуке, без бус (Эмми была уверена, что их нет на нем даже под рубашкой), Томас сидел на самом краешке стула, будто желал, в случае чего, облегчить себе путь к бегству.

– Женщина, много лет служившая у мисс Ван Сейдем, убита... – начал Сэнди.

– Я читал в газетах, – перебил Томас, и по глазам его стало ясно: он понял, зачем его пригласили.

– Возможно, это был несчастный случай. Но она оставила недописанное письмо, из которого ясно, что за день-другой до смерти она побывала в театре...

– Вот как?

– Дело в том, что она, по всей видимости, знала нечто, связанное с убийством Гила Сэнфорда, и чувствовала, что поступает несправедливо по отношению к Диане... то есть, к миссис Уорд, скрывая это.

Томас с преувеличенным вниманием разглядывал свои ногти.

– Но что именно она знала, неизвестно, – продолжал Сэнди. – В письме она дает понять, что в тот вечер, за кулисами, она увидела что-то – или поговорила с кем-то, – и это окончательно повлияло на ее решение заявить о том, что ей известно.

– Значит, вы хотите узнать, с кем она говорила, – сказал юноша.

– А вы знаете? – спросил Сэнди.

– Со мной.

– С вами? Что же она сказала? Вы помните?

– Кажется, да. Она спросила, есть ли мистер Уорд, и я сказал, что не видел его. Я был, в некотором роде, занят, и не обратил на нее особого внимания.

Эмми очень хотелось, чтобы тон беседы стал дружелюбней:

– Вы, должно быть, снова экспериментировали с гримом, – улыбнулась она.

– Может быть... да, наверное, – пробормотал он, не глядя в ее сторону.

– Знаешь, – сказала Эмми, обращаясь к Сэнди, в отчаянной попытке польстить юноше, – он умеет выглядеть на дюжину лет старше. Накладная борода, усы, какой-то клей...

Томаса буквально перекосило от столь дилетантского подхода:

– Это особый клей! Театральный!.. Ладно, неважно. Ну, в общем, я возился с накладными волосами, пробовал то одно, то другое. Я знал, что спектакль скоро закроют, что он не окупает себя, и думал, что если сумею притвориться старше, то легче смогу найти работу... Ну так вот. Я увидел эту женщину в зеркале; она стояла на пороге. Видимо, она стояла так уже некоторое время. Это была очень приятная пожилая леди, и я спросил ее, не ищет ли она кого-нибудь. Примерно с минуту она не отвечала – просто смотрела на меня, и все, а потом сказала, что хотела бы видеть мистера Уорда. Я ответил, что, скорей всего, его нет. Она поблагодарила меня и ушла – но не сразу, а только после того, как я наполовину отклеил усы и бороду. Ее это, кажется, заинтересовало. – Томас отхлебнул виски.

– А с Корриной она беседовала?

Томас помотал головой:

– Не знаю. Я тотчас забыл о ней. За кулисами очень часто бродят люди, обычно чьи-нибудь приятели или знакомые. Мне и в голову не пришло, что эта женщина – служанка мисс Ван Сейдем. – Он по-прежнему не смотрел на Эмми.

Повисла долгая пауза. Томас смотрел то на свой бокал, то на часы. Эмми чувствовала, что он вот-вот улепетнет, а они по-прежнему почти ничего не знали о визите Агнес в театр.

– Вы не нашли другую роль? – спросила она Томаса, желая задержать его хоть немного.

Он глянул на нее, но лишь мельком.

– Нет! Я же вам говорил. Это не так-то просто. Хотя... – он просветлел, – возможно, мне удастся получить роль на летний сезон. Хотя бы статистом. Только бы папа разрешил... – Лицо его снова омрачилось. – Но, скорей всего, он не разрешит.