Марина Серова - Я стою миллионы

— Нэд мой крест, который я несу почти четверть века. Моя жена предложила усыновить его. Когда он узнал, что не родной нам, что-то произошло в его сознании — он озлобился на нас. Не помогли никакие психоаналитики… После этого мы очень редко встречались. Я переехал из Сиэтла в Нью-Йорк, этого требовали интересы дела, построил дом в Бергефилде… Я всегда хотел, чтобы оба моих сына жили со мной — славянские корни, видите ли… — Джон усмехнулся и пожал плечами. — Но жизнь распорядилась иначе: Нэд поселился в Джерси-Сити, Эрик постоянно был в разъездах. Я ото всех стал скрывать, что Нэд мой приемный сын, боялся непредсказуемых действий, но такого…

— Если бы вы сказали мне об этом сразу, расследование могло бы давно закончиться.

Джон виновато посмотрел на меня и отвел глаза, казалось, он хочет что-то рассмотреть на противоположном берегу реки.

— Я понимаю, вам нелегко, жизнь ставит нас иногда перед неразрешимыми проблемами, — пыталась я посочувствовать Джону, — но нам все равно приходится что-то делать, решать, вступать в конфликт с собой и окружающими. Даже не желая выбирать, мы выбираем это нежелание, какой-то ход событий, возможность каких-то ситуаций в будущем…

— И все-таки я не могу понять Нэда, он ведь хотел отравить меня, я хоть и не родной, но отец ему…

— Он собирался отравить и свою сообщницу — Сердюкову, тогда бы ему не только не пришлось с ней делиться, но он получил бы все ваше состояние, не считая, конечно, доли Бронштейна. А ведь Бронштейна я подозревала до самого последнего момента, но он оказался просто мелким аферистом. Не исключено, что Нэд позже разделался бы и с Жофруа, похоже, он склонен использовать людей, а потом порывать с ними или отправлять их на тот свет.

Джон поморщился.

— Нэд был организатором, Жофруа и Сердюкова — его временными попутчиками на дороге преступления, — продолжала я, хотя догадывалась, какую боль этот разговор причиняет Джону, — Жофруа он тоже, по всей видимости, что-то пообещал или просто разделил с ним фронт работ. Конечно, и в этом случае Андре действовал не бескорыстно.

Когда в его квартире я нашла счета телефонной станции за переговоры с Россией, я заподозрила его, фотография же с февральской датой, где он был снят с Гладковым на фоне тарасовского музея искусств, подтвердила мои догадки.

— Кстати, вы знаете, что Нэд хотел вас убить, когда понял, что вы можете докопаться до истины? — неожиданно спросил Джон.

— Что вы имеете в виду? — Я с интересом посмотрела на Джона, уже догадываясь, о чем он мне скажет.

— Он заплатил знакомым мексиканцам за ваше убийство, но у них что-то не получилось.

— В этом он тоже признался?

— Так вы знаете?

— У меня остался неплохой сувенир от этой встречи.

Я достала нож и нажала кнопку.

Выброшенное мощной пружиной, лезвие ослепительно сверкнуло на солнце.