Марина Серова - Я стою миллионы

— Да поняла, поняла. Перезвони через часок.

Я нажала кнопку «отбой» и положила трубку. С Мариной Журавлевой я познакомилась, когда помогала ее мужу выпутываться из разборок с бандитами. Работала она на телефонной станции, и я иногда пользовалась ее услугами. Она была веселой, непосредственной и великодушной.

— Алло, это ты? — спросила Марина, когда я перезвонила ей снова.

— Я. Узнала?

— Коваленко Павел Павлович, улица Рыбинская, дом сорок два. Еще что-нибудь интересует?

— Спасибо, Мариша, ты меня выручила.

Следущим человеком, которому я позвонила, был Король.

— Лев Семенович, это Иванова.

— Что там у тебя?

— Лев Семенович, фамилия того жмурика, который отравился водкой, была случайно не Коваленко?

Король молчал, видимо, раздумывая, отвечать мне или нет.

— Лев Семенович, — успокоила я его, намекая на должок, — я вас больше никогда не побеспокою, если вы ответите мне.

— Настырная ты девка, — протянул он, — да, это он.

— А жил он случайно не на Рыбинской улице в частном доме?

— Ты и это знаешь? — искренне удивился он.

— Спасибо, Лев Семенович, прощайте.

— Может, еще свидимся, — ответил Король и повесил трубку.

Ну, вот и все. Значит, звонили из квартиры Андре Жофруа. Интересная картина получается…

Бергефилд

27 мая

18 час 15 мин

Миссис Томпсон — приходящая домработница Джона Горбински — укатила на своем стареньком «Форде». Заперев за ней дверь, я устроилась перед телевизором, но, переключая каналы, никак не могла выбрать подходящий.

Из полудремы меня вывел шум гравия под колесами подъехавшего автомобиля.

«Джон приехал с работы», — подумала я, но, подойдя к окну, увидела коричневый «Бьюик».

Родственнички пожаловали.

Я сбросила халат, влезла в джинсы, натянула майку. Они не знают, что я здесь. Спрятавшись между шторой и диваном в гостиной, стала ждать. Когда я присела, то почувствовала в заднем кармане джинсов какую-то штуковину, которая давила мне на ягодицу. Черт, это же нож, тот самый, который я взяла в качестве компенсации у мексиканских роллеров. Я вынула его из кармана.

Дверь открылась, и вошла Сердюкова, за ней Нэд Силвер. Щель между диваном и шторой позволяла мне наблюдать за происходящим в гостиной.

— Значит, ты думаешь, что он согласится? — посмотрела на Нэда Сердюкова.

— Девяносто девять процентов, что согласится, — ответил он и подошел к бару.

Открыв дверку, достал прямоугольную хрустальную бутылку.

— Тебе виски с содовой? — спросил у Натальи, которая, обойдя гостиную кругом, направилась к дивану, за которым я пряталась.

Я затаила дыхание. Сердюкова устроилась на мягком сиденье. Теперь нас с ней разделяла только диванная спинка, я даже почувствовала аромат ее терпких духов.

— Нет, чистый.

— Натали, сходи, пожалуйста, на кухню, поищи лед, — попросил Силвер.

Сердюкова нехотя встала со своего места и вышла из гостиной.

Силвер, убедившись, что его спутница вышла, снова подошел к бару и достал бутылку вина. Держа бутылку в левой руке, правую он засунул в карман пиджака и вынул оттуда какой-то небольшой цилиндрик.

Это же шприц. Он что, собирается ширнуться? Нет, что-то другое. Зажав шприц в кулаке, он большим и указательным пальцами снял колпачок с иглы и, проткнув фольгу и пробку, ввел содержимое шприца в бутылку с вином.

Аккуратно поставив вино на прежнее место в баре, он поднял с пола упавший колпачок, опустил его вместе со шприцем в карман.

— Натали, у тебя все в порядке? — крикнул он в сторону кухни.

— Иду. — Сердюкова вошла, неся перед собой серебряное ведерко для льда.

Положив лед в бокалы, Наталья с Нэдом устроились в глубоких креслах, стоящих рядом со столиком. Сделав по нескольку глотков виски, они почти синхронно закурили.

Марихуановый дым поплыл по комнате, по крайней мере у одного из них сигарета была с травкой.

— Что-то Джон задерживается, надо было предупредить его, что мы приедем. — Нэд посмотрел на часы, висевшие над камином.

— Сейчас будет, куда он денется, — успокоила его Сердюкова, хотя ее бегающий взгляд и суетливые движения рук, которыми она поправляла лежащую на коленях сумочку, говорили о ее нервозном состоянии.

Как бы подтверждая ее слова, к дому подъехал «Кадиллак» Джона Горбински. Через широкое окно можно было видеть, как Джон вышел из машины и направился к дверям.

— Какого черта вы здесь делаете? — спросил он, увидев гостей, и поморщился от сладковатого дыма.