Алла Холод - Рыцарь страха и упрека

В конце концов Волков остановился на Барселоне — городе, который он знал и любил. Тем более что оттуда вполне реально слетать на один день в Венецию, утомительно, но оно того стоит. Такие города, такие впечатления… В таком путешествии Марина ни разу не вспомнит своего красавчика мужа, а если и вспомнит, если и будет думать о нем, то в таком ключе, который мальчику бы очень не понравился. Оставалось решить только некоторые оргвопросы: загранпаспорт Марине он сделает за три дня (с заместителем начальника ФМС Павел на короткой ноге), все, что нужно девушке для получения визы, он тоже возьмет на себя. Все это мелочи, которые он делает легко и к которым давно привык. Осталось только предвкушать собственное удовольствие и восторг, в который придет Марина. А ведь он хочет не только показать ей красивейшие города Европы, но и сделать подарки. И нет такой девушки, которая, войдя в универмаг «Эль Корт Инглес», останется равнодушной к новым коллекциям «Кельвин Кляйн», «Каролина Херреро» или «Гесс». И пусть сама думает, как объяснить появление дорогих вещей мужу и стоит ли это делать вообще.

Виртуальное знакомство с Ильей привело в действие некую пружину, установленную где-то в глубине Пашиной психики. И пока этот мальчик не будет побежден, Павел не успокоится, уж это он о себе знал. Пока Марина с ним, пока она засыпает на сильном плече молодого красавца, Волкову покоя не будет. Марина должна отказаться от мужа, она должна перестать его хотеть. Сначала так, а там посмотрим.

Поездка в Барселону оправдала все, что Павел на нее затратил. Они попали в Испанию в начале апреля, и «рыцарь на белом коне» действовал по строго согласованной с самим собой программе. Водил девушку смотреть готические кварталы, парк Гуэль, фотографировал ее на фоне продолжающего жить в веках знаменитого шедевра Антонио Гауди «Саграда Фамилия» — собора, который достраивали современные архитекторы. Они испробовали самые разные виды паэльи, при малейшей усталости приземлялись в кафе, где Марина неизменно заказывала сангрию — так она ей понравилась. В Венеции они ужасно устали, и по возвращении в Барселону Марина едва поднялась в номер, рухнула на кровать, не сняв носков и лифчика, и уснула на середине своей же собственной тирады.

В последний день, перед отъездом, Павла накрыло волной непонятного ему чувства. Неожиданно Марина заплакала. Уж чего-чего, а этого он никак от нее не ожидал: после стольких впечатлений, после стольких подарков! Она плакала тихонько, без звука, одними глазами, но по ее лицу было понятно, что она хочет что-то сказать. Когда девушка наконец смогла говорить, она приблизилась к своему любовнику и тихо, но уже совсем без слез сказала:

— Спасибо тебе, Паша, ты сделал меня счастливой, — прошептала она. — Пусть всего на неделю, но очень счастливой. Что бы с нами потом ни случилось, эту неделю я буду помнить всегда, всю жизнь. И никогда ее не забуду. Ты — настоящий мужчина, ты умеешь сделать так, чтобы женщина, которая рядом с тобой, была счастлива.

О, для Павла Волкова это был момент истины! Момент торжества, которого он подсознательно ждал всю жизнь, но по-настоящему никогда не имел. Он помнил, как подарил Соне на рождение Котика кольцо с бриллиантом (уж каких ухищрений ему это стоило, не хотелось и вспоминать). Он смотрел в лицо жены и ожидал увидеть, как оно расцветет в радостной улыбке, как она прильнет к нему и скажет, что он самый лучший, самый щедрый и самый прекрасный муж в мире. Но тогда в глазах Сони он увидел не столько радость, сколько застывший вопрос, может быть, даже испуг… Но точно никакого восторга не было.

Получение мужем очередного звания не вызывало в ней бури чувств. Соня радовалась, обязательно накрывала роскошный стол и принимала гостей, которых собирал Павел, но это и все. Даже когда он достроил дом и они собрались отмечать новоселье, Соня реагировала не так, как он хотел. Дом ей нравился, она без устали хвалила Павла, но это все равно было не то. Ее признание, ее благодарность не были безграничными, она могла воспеть «дифирамб отцу семьи — домостроителю», который сама сочинила для семейного торжества по случаю новоселья, а на следующий день сделать Павлу выволочку за то, что он уснул пьяным во дворе за рулем своего тогдашнего «Мерседеса», не дотянув до гаража нескольких метров. И уже никакого восторга, никакой благодарности, только недовольное лицо и бесконечные упреки.

Слова Марины были искренними, Павел размяк, забыл о том, что он охотник, а она — дичь, внезапно он понял, что ему очень и очень хочется слышать эти слова каждый день. Воздух, наполнивший в тот момент легкие при полном вздохе, оказался одуряющим. Голова закружилась, он прижал к себе девушку и долго не отпускал.