Наталья Андреева - Я садовником родился

– И купили магнитолу. Для стимула.

Михалыч тяжело вздохнул:

– Я по таким мелочам с законом не связываюсь. Подойдите, вон, к Косому, он скажет, где парня найти. Заберете у него свое добро, и дело с концом. А за жалость в тюрьму не сажают.

– Это потому, что он будет молчать. После того, как познакомился с вашей охраной. Кто ему клиентов на ворованные магнитолы находил? Косой?

– Никаких клиентов не было, – четко сказал Михалыч.

– Что ж. И на том, как говорится…

Подвыпившая брюнетка в серебристом платье с огромным декольте, пошатываясь, вышла в холл. Увидев юбиляра, подошла, замурлыкала:

– Альбертик, где ты, котик, гуляешь? За тобой ответный тост.

Михалыч бережно, словно дорогую вещь, взял ее смуглую душистую ручку с тонкими пальчиками, прижал к губам:

– Лапа моя. Как наш почетный гость? Не скучает?

– Я ску-учаю, – капризно протянула брюнетка. – Потанцуем?

Посмотрела она при этом не на Альбертика, а на Серегу. Тот поспешно отвел глаза от декольте:

– Пойдем, Леша.

– Банкет еще не закончен, – захихикала брюнетка. – Гостей просят пожаловать к столу.

– Это не гости. Это менты, – усмехнулся Михалыч.

– Менты-ы? – удивленно подняла выщипанные брови брюнетка. В ее прекрасных глазах застыл немой вопрос: «Что с ними делают?»

– А что, и в самом деле. Раз уж пришли, можете и по рюмашке пропустить. За мое здоровье, – благодушно предложил хозяин.

– Спасибо за приглашение, – вежливо ответил Алексей, наступив на ногу Барышеву, который при этих словах напрягся. – Но у нас срочное задание. От правительства. Личный приказ президента, – подмигнул он брюнетке. Та хихикнула.

– Так точно, – буркнул Серега.

– Ну, была бы честь оказана, как говорится, – нахмурился Михалыч и кивнул крепышам: – Проводите. Да, Косой, подскажи им адресок того парня, что ворованную магнитолу на стоянку приносил. И не расслабляться. На улице надо стоять. На у-ли-це. И чтоб больше никаких сюрпризов.

Брюнетка, которую хозяин, зацепив за локоток, повел обратно в банкетный зал, пару раз споткнулась, оглянувшись на Серегу.

– Ты чего? – спросил Алексей, следуя за крепышами к выходу.

– Ничего, – хмуро сказал Барышев. – Неприятно.

– Ну, нахамил бы ты ему, и что? А он бы утречком звякнул твоему начальству. Или, чего хуже, не он, а его влиятельный покровитель. И катать бы тебе рапорт за рапортом. Объясняться. Надо?

– Да плевать я хотел…

– Кто из вас Косой, парни? – обернулся Алексей к крепышам. Они задержались у входной двери, не спеша покидать теплый холл.

– Ну, я, – ответил один из них. Глаза у крепыша были нормальные. То есть правильные.

– А почему Косой?

– Зайцев я. Михалыч, значит, решил вам мужика сдать.

– Это мы за него решили.

– А за что?

– По-твоему, машины у людей вскрывать – это не преступление?

– Он же мог их угонять. А брал только магнитолы.

– Логика у тебя… – Алексей кашлянул. – Правильная, одним словом. По понятиям. Кстати, ты этого мужика хорошо знаешь?

– Неплохо. Мы в одном дворе живем. Он мне как-то машину чинил, когда в автосервисе подрабатывал. Руки хорошие, только со здоровьем у него непорядок. А конкуренция сейчас большая, сами знаете. Здоровым работы не хватает. Поперли его. Ну, он и решил «подработать». Это он ко мне приходил в тот день, когда на Михалыча нарвался.

– Перепутал, что ли? – с сомнением спросил Алексей. Михалыч был значительно толще Косого. Тот засопел:

– Только запомните: я у него ничего не покупал. А живет он в тридцать восьмом доме. Во втором подъезде. В том самом дворе…

– Где кражи происходят по несколько раз в месяц. Я сам там живу, – сказал Алексей.

– Третий этаж, сорок шестая квартира. Брать будете?

– Не, денег дадим, – усмехнулся Серега. – Призовые. Ладно, Зайцев. Неси вахту, как хозяин приказал. Снаружи, где дует.

– А мы не гордые, – пошевелил могучими плечами Косой. – На холодке-то оно приятней. Я вот духоты не выношу.

– Я тоже. Гулять уважаю. Только не на поводке. В ошейнике и на свежем воздухе все равно душно. Давит.

Косой дернулся было, но промолчал. На улице Серега широко улыбнулся:

– Ну, вот: одно дело сделано. Сейчас подъедем к твоему дому, ты пойдешь к любимой жене, а я поднимусь на третий этаж дома номер тридцать восемь. И жители четырех домов смогут отныне спать спокойно. Мелочь, а приятно.

– Это, Серега, не мелочь. Хотя маньяк, конечно, серьезнее. Весь микрорайон терроризирует. У нас в любой торговой палатке только об этом и говорят «А вы слышали?», «Да что вы?», «Какой кошмар!». Детей перестали из дома выпускать, как стемнеет.