Наталья Андреева - Я садовником родился

– А на чем же тогда легко?

Они шли по коридору к его кабинету. Профессор кивнул на одну из дверей:

– Слышите, стреляют?

– Куда?

– В виртуальных монстров. У меня таких половина отделения! Целыми днями стреляют. Или уставятся в одну точку и сидят. Ступор. Доигрались, называется. Мозг работал с максимальным напряжением, а тело было неподвижно. Вот организм и не выдержал. Конвульсии, глубокий обморок, а потом вечная погоня по виртуальному лабиринту. Подростки в основном. И студенты. Я, знаете, не сторонник компьютерных игр. Родителям надо бы поосторожнее. Так вам кто нужен-то? Заходите в кабинет.

Он гостеприимно распахнул дверь, сел за стол, передвинул в сторону какие-то бумаги, освобождая чуток пространства.

– Женщину вчера привезли, – Алексей сел напротив. Огромный Барышев жался к дверям, лицо у него было напряженное. – Лейкина Анна Валентиновна. У нее, говорят, припадок случился.

– Ах, Лейкина… Простите, как вас?

– Леонидов Алексей Алексеевич. А это оперуполномоченный Барышев. Сергей, удостоверение…

– Не надо, – махнул рукой главврач. – Верю, что оперуполномоченный. Данные у вас, господин Барышев, выдающиеся. Да-с… Игорь Петрович Минаев. Хозяин этого милого заведения. Нравится у нас?

– Упаси боже! – вздрогнул Алексей.

– Что так? Быть сумасшедшим не так уж плохо. Сидеть в четырех стенах. Здесь спокойно. Гляньте-ка за окно. Вот где настоящее безумие. Телевизор по этой причине, простите, давно уже не смотрю. У меня свое кино: мои больные. Они ведь счастливы, как дети. Картинки рисуют. Посмотреть хотите?

– Нет, спасибо.

– Зря, – с сожалением сказал Игорь Петрович. – Диссертацию пишу. Тема благодатная, материала хоть отбавляй. А картинки занятные. Это нам кажется, что в голове у них хаос, а там, может быть, божественный свет.

– Да вы философ, – усмехнулся Алексей.

– Приходится. В таком месте надо быть либо палачом, либо философом. Я человек добрый. Предпочитаю философствовать, нежели закалывать их препаратами, от которых они теряют остатки разума. А Лейкина – случай неинтересный. Скучный, я бы сказал.

– Она раньше к вам попадала? – спросил Алексей.

– Ко мне лично нет. Я тогда работал в другом месте. Лейкину первый раз увидел только вчера. У нее помешательство на почве безмерной любви к сыну. Вот история ее болезни. Отыскали в архиве.

Игорь Петрович указал на тоненькую папку. Здесь были и потолще.

– Записей мало, как видите. Она обращалась к нам один раз, и это было давно. С ней случился припадок. Наподобие вчерашнего. Первый раз все то же самое. Когда ее сын якобы сбежал из дома. Она позвонила в полицию, та приехала и нашла женщину почти в невменяемом состоянии. Вызвали «Скорую». А парень просто уехал с друзьями в дом отдыха. С ночевкой.

– Что ж мать не предупредил?

– Так ведь не пускала! Она растила сына одна, насколько я понял. Замуж второй раз так и не вышла, всю любовь сосредоточила на единственном ребенке. Ну и того… Крыша, как говорят, поехала, – Алексей вновь вздрогнул. – Ее лечили, потом выпустили, и больше она к нам не обращалась.

– Выздоровела?

– Вы же видите, что нет.

– А почему же тогда в истории болезни нет больше записей?

– Не знаю. Видимо, сын сделал соответствующие выводы и не стал провоцировать новые приступы. Или действительно держалась. Они ведь жили вдвоем?

– Да. Скажите, а она могла ревновать сына к другим женщинам? Я имею в виду к молодым, с которыми он встречался?

– Естественно, – кивнул главврач. – Просто должна ревновать. Обязана.

– И с этим ничего нельзя поделать?

– Жалко, конечно, парня, но выход у него только один. Поместить маму в лечебницу и жить спокойно. Если бы он женился, не исключено, что эта особа покушалась бы на сноху. На ее жизнь. А что вы на меня так смотрите? Вполне! И успешно. Видел я вчера эту Лейкину. Крупная женщина.

– В ее комнате нашли фотографии. Сергей, фото у тебя с собой?

Барышев полез в карман и вытащил оттуда конверт. Алексей достал из него снимки и протянул главврачу:

– Взгляните, Игорь Петрович.

Тот пожал плечами, быстро просмотрел снимки:

– Что ж. Фотографии как фотографии… А эта рыженькая ничего. И блондинка хорошенькая. А в остальном ничего интересного в них не нахожу. Вот если бы вы увидели мои рисунки…То есть моих пациентов…

– Это девушки ее сына. С другими мужчинами. Лейкина могла сделать эти снимки?

– Почему нет?

– А следить за женщинами, с которыми встречался сын, могла?