Морье Дю - Французов ручей

В лесу уже стемнело, на небе появились первые звезды. Дона и Уильям шли молча, не переговариваясь и ни о чем не спрашивая друг друга -- все было обговорено заранее. Оба испытывали такое чувство, какое испытывают актеры, впервые вышедшие на сцену и не рассчитывающие на благосклонность зрителей. Ворота были заперты. Они свернули за угол, перелезли через ограду и осторожно двинулись вдоль аллеи, стараясь держаться в тени деревьев. Вскоре впереди показался дом; в одном из окон над дверью горел свет.

--Наследник заставляет себя ждать, -- шепнула Дона.

Она обогнала Уильяма и быстро зашагала к дому. У ворот конюшни, на вымощенном булыжником дворике, стояла докторская карета; чуть поодаль, под фонарем, на перевернутом сиденье расположились кучер и один из местных грумов -- оба с картами в руках. Дона услышала смех и негромкий говор. Она повернулась и пошла обратно. Уильям стоял невдалеке от аллеи; его бледное личико почти совсем спряталось под пышным париком и большущей шляпой. Под сюртуком угадывалась рукоятка пистолета, губы были крепко сжаты.

--Ты готов? -- спросила она.

Он кивнул, не спуская с нее пристального взгляда, и двинулся следом за ней по дорожке, ведущей к башне. Дону неожиданно охватило сомнение: а что, если он растеряется, что, если не сможет как следует сыграть свою роль? От его уверенности и находчивости зависело сейчас очень многое: если он ошибется, то провалит все дело. Они подошли к башне и остановились у запертой двери. Дона ободряюще похлопала его по плечу, и он улыбнулся ей в ответ -- впервые за весь вечер. Маленькие глазки его озорно блеснули, и она сразу успокоилась: все будет в порядке, Уильям не подведет.

Прошла минута, и вот перед ней стоял уже не Уильям, а степенный, осанистый доктор. Он постучал в дверь и зычным басом, совершенно не похожим на его обычный голос, прокричал:

--Есть тут кто-нибудь по имени Захария Смит? Доктор Уильямс из Хелстона желает с ним побеседовать!

Из башни послышался ответный крик, дверь распахнулась, и на пороге появился знакомый стражник -- куртка сброшена из-за жары, рукава закатаны до локтя, на лице сияет широкая улыбка.

--Ага, значит, ее светлость все-таки сдержала свое обещание, -проговорил он. -- Ну что ж, сэр, заходите, заходите, пива у нас на всех хватит -- не только младенца можем окрестить, но и вас в придачу. Чем порадуете, сэр, -- мальчик или девочка?

--Мальчик, -- ответил Уильям, -- да еще какой крепенький, вылитый лорд Годолфин.

Он удовлетворенно потер руки и прошел вслед за стражником в башню, оставив дверь открытой. Дона, притаившаяся за углом, отчетливо слышала шаги, звон кружек и хохот стражника.

--Поверьте, сэр, я в этом деле разбираюсь не хуже вашего, -- говорил он. -- Четырнадцать детей -- это вам не шутка. Ну-ка, скажите, к примеру, сколько весит ваш младенчик?

--Младенчик? -- замялся Уильям. -- Так-так, дай подумать...

Дона, давясь от смеха, представила, как он хмурит лоб, пытаясь сообразить, сколько может весить этот чертов младенчик.

--Да пожалуй, фунта четыре будет, хотя, может, и побольше -- за точность не ручаюсь, -- вымолвил он наконец.

Стражник удивленно присвистнул, а его напарник весело расхохотался.

--И это, по-вашему, крепыш? Да он и дня не протянет, помяните мое слово. Мой младшенький уж на что был заморыш, а и то при рождении весил одиннадцать фунтов.

--Я сказал четыре? -- поспешно поправился Уильям. -- Ну, это, конечно, ошибка. Четырнадцать -- вот настоящий вес. Впрочем, нет, не четырнадцать -пятнадцать... или даже шестнадцать.

Стражник снова присвистнул.

--Господи помилуй, вот это младенчик! Наверное, ее светлости пришлось немало потрудиться. Как она себя чувствует, бедняжка?

--Великолепно, -- ответил Уильям, -- настроение просто прекрасное. Когда я уходил, они с лордом Годолфином как раз обсуждали, какое имя выбрать для первенца.

--Ну и ну, -- вымолвил стражник, -- выходит, ее светлость куда крепче, чем я предполагал. А уж вы, сэр, просто герой. Слыханное ли дело -шестнадцать фунтов! Да за такую работу вам и трех кружек мало! Пью за ваше здоровье, сэр. А также за здоровье новорожденного. Ну и, конечно, за здоровье той леди, которая навестила нас сегодня. Видит Бог, эта леди даже ее светлость заткнет за пояс.

Наступила тишина, нарушаемая лишь звяканьем кружек, глубокими вздохами и смачным причмокиванием.

--Да-а-а, во Франции такого пива не варят, -- раздался наконец голос стражника. -- Они там все больше хлещут свою виноградную кислятину да уплетают лягушек, улиток и прочую нечисть. Я недавно понес пиво нашему арестанту -- дай, думаю, побалую человека напоследок, -- так что вы думаете, сэр, он выдул одним махом всю кружку, похлопал меня по плечу да еще и улыбается. Вот это выдержка, сэр, вот это я понимаю!