Морье Дю - Французов ручей

.

Она зевнула и поводила пером по губам. Ну что ж, для начала неплохо, можно и дальше продолжать в том же духе. Главное, поменьше нежностей, а то Гарри, чего доброго, примчится в Нэврон. Но и излишняя холодность тоже ни к чему -- он обидится, насторожится и опять-таки захочет приехать. Лучше всего, наверное, так:

.

Она сложила и запечатала письмо. Слава Богу, с этим покончено. Теперь нужно подумать, куда спровадить Уильяма -- ей не хотелось, чтобы он знал о ее вылазке. Через несколько минут, когда она спустилась к обеду, решение уже было найдено.

--Уильям, -- начала она.

--Да, миледи?

Она подняла голову и внимательно посмотрела на него. Никаких следов усталости, вид такой же, как обычно: предупредительный и невозмутимый.

--Уильям, -- повторила она, -- я хочу, чтобы ты съездил к лорду Годолфину после обеда и отвез букет цветов для его супруги. Я слышала, что она не совсем здорова.

Показалось ей или в самом деле в глазах его мелькнули недовольство и растерянность?

--Это нужно сделать непременно сегодня, миледи?

--Да, Уильям, если тебе не трудно.

--Я думаю, что грум выполнит ваше поручение быстрей, миледи.

--Груму я велела отвезти детей и няню на пикник.

--Хорошо, миледи.

--Скажи садовнику, чтобы нарезал цветов.

--Слушаюсь, миледи.

Он замолчал, она тоже ничего больше не прибавила, с улыбкой представляя, как ему, должно быть, не хочется ехать. Наверное, сегодня у них назначена очередная встреча в лесу. Ну что ж, встреча состоится, только вместо Уильяма в лес пойдет она.

--Передай горничной, что я хочу отдохнуть после обеда, -- проговорила она, выходя из комнаты. -- Пусть приготовит постель и задернет шторы.

Он молча поклонился. Эта предосторожность должна была усыпить все его подозрения, если они у него еще оставались. Чтобы выдержать роль до конца, она поднялась в спальню и улеглась в кровать. Вскоре во дворе затарахтела карета, послышались детские голоса, весело обсуждающие неожиданную поездку. Затем колеса простучали по аллее -- карета уехала. Прошло еще несколько минут. Снова зацокали копыта. Дона украдкой пробралась на галерею, выходящую во двор, и осторожно выглянула из окна: Уильям сел на коня и, примостив на седле перед собой огромный букет, ускакал прочь.

, -- подумала она, посмеиваясь про себя, как мальчишка-проказник, затеявший очередную шалость. Она вернулась в спальню, надела платье, которое не жаль было испортить, повязала голову шелковой косынкой и крадучись, словно воришка, выскользнула из дома.

Ступив на тропинку, обнаруженную утром, она сразу же углубилась в лес. Птицы, молчавшие уже несколько часов, снова оживленно сновали между ветвей; в теплом воздухе бесшумно порхали бабочки, с жужжанием взлетали к верхушкам деревьев сонные шмели. Вскоре впереди, как и в первый раз, блеснула вода. Затем деревья внезапно расступились, и Дона очутилась на берегу спокойного, тихого ручья, притаившегося в чаще леса. Она с удивлением огляделась вокруг: кто бы мог подумать, что здесь, в самой глуши, на территории ее владений прячется никому не ведомый приток главной реки! Начался отлив; вода медленно отступала, обнажая илистую пойму; ручей мелел на глазах, превращаясь в тоненькую струйку, бегущую прямо у нее из-под ног. Дона поняла, что стоит у истока ручья, который, петляя и извиваясь, убегал дальше за деревья. Обрадованная своим нечаянным открытием, удивленная и слегка растерянная, она двинулась вдоль берега, совершенно забыв о первоначальной цели своей экспедиции. Место было и впрямь удивительное: тихое, таинственное, уединенное, пожалуй, даже более уединенное, чем сам Нэврон, -- настоящий райский уголок. Неподалеку на отмели стояла мрачно нахохлившаяся цапля, рядом семенил по илу маленький сорочай. Кроншнеп поднялся с берега и, издав загадочный крик, скрылся в низовьях. Вслед за ним, лениво взмахивая тяжелыми крыльями, полетела и цапля. Птиц, по-видимому, что-то встревожило. Дона прислушалась -- ей показалось, что они испугались не ее, -- и разобрала доносящийся откуда-то издалека негромкий стук, как будто стучали молотком по дереву.

Она двинулась вперед, но, не успев дойти до поворота, вздрогнула и непроизвольно отпрянула в лес. Прямо перед ней, в том месте, где река, расширяясь, образовывала заводь, стоял корабль -- так близко, что при желании она могла бы забросить на палубу камешек. Она сразу узнала его. Это был тот самый парусник, который возник вчера на горизонте, -- яркий, словно детская игрушка, отливающий золотом в лучах заходящего солнца. Двое матросов, свесившись за борт, отбивали с кормы старую краску. Именно этот стук и донесся до нее несколько минут назад. Очевидно, заводь в этом месте была достаточно глубока, если такой корабль спокойно зашел сюда. Об этом же свидетельствовали и высокие глинистые берега, обнажавшиеся по мере того, как ручей с шипеньем и бульканьем отступал, убегая дальше, за поворот, чтобы где-то там, вдали, слиться с главным потоком. Чуть в стороне на берегу виднелась небольшая пристань. Дона заметила разбросанные на земле инструменты, шкивы, канаты -- на корабле, по-видимому, шел ремонт. Около берега стояла привязанная лодка, однако ни в ней, ни поблизости никого не было видно.