Елена Арсеньева - Клад вечных странников

Так. Вот оно, дедово письмо!

У Катерины почему-то заколотилось сердце, когда она развернула потертый на сгибах, желтый листок.

«Здравствуйте, моя любимая жена Асенька, родные дети Володя и Машенька!

Не пугайтесь, получив письмо, написанное чужим почерком. В последнем бою меня ранило в правое плечо, оттого не в силах я сам держать карандаш, пишут за меня добрые люди ».

А где же про Клаву Кособродову? Катерина торопливо пробежала глазами строчки. Ах да, вот, ближе к концу, уже после рассказа о смерти какого-то там бывшего соседа:

« Девушка, что пишет за меня это письмо, работает на швейной фабрике. Она была при кончине нашего прежнего знакомца, она ему и глаза прикрыла. Ее зовут Клава Кособродова, душа у нее добрая, а почерк разборчивый, не то что у меня, так что надеюсь крепко: каждое слово ты в моем письме разберешь и поймешь правильно» .

До чего странно! Только вчера Катерина видела эту самую Клаву своими глазами, а сейчас читает о ней в письме полувековой давности. Какой она стала теперь, Клава Кособродова… несчастная развалина, полная ненависти к жизни! Хотя ей досталось в этой самой жизни, досталось крепко, очень крепко! Такое ощущение, что кто-то ее жестоко проклял, эту самую Клаву Кособродову, и на своем пути к богатству — скорее всего, воображаемому, конечно! — она натыкалась только на неодолимые препятствия, начиная с потери собственного письма, в котором она просила свою мамашу сходить к какой-то там Дворецкой и разузнать про письмо ее мужа из госпиталя, и кончая…

Что?! О чем просила?!

Катерина зажмурилась. Только сейчас, только в эту минуту до нее дошло, что Дворецкая, которая получила загадочное письмо от загадочного мужа, та самая неведомая Дворецкая, к которой так и не дошла мамаша Клавы Кособродовой, — это ее, Катеринина, бабушка Ася Николаевна! А муж, диктовавший письмо в госпитале, — ее дед Василий Дворецкий. А письмо, которое она сейчас держит в руках, — то самое письмо, из-за которого Клава Кособродова считала всю свою жизнь напрасно пропавшей!..

«Здравствуйте, моя любимая жена Асенька, родные дети Володя и Машенька!

Не пугайтесь, получив письмо, написанное чужим почерком. В последнем бою меня ранило в правое плечо, оттого не в силах я сам держать карандаш, пишут за меня добрые люди.

Спешу сообщить, что жив и здоров, насколько позволяет моя рана. Поначалу боялся, что руку отнимут, но доктор сказал, вроде бы обойдется дело. Не иначе, твоими молитвами и горючими слезами, дорогая Асенька, начал я выздоравливать.

Хотя не всякому так повезло, как мне. Вот на соседней койке позавчера умер один человек… А знаешь, кто это он был? Ни за что не угадаешь! Наш сосед со старого двора — ну, тот самый, у которого дед себе домовину при жизни выстругал. Вспомнила?

Много он чего понарассказывал про себя, я мало чему верил, но поскольку здешний особист разговаривал с ним по-человечески, значит, не так уж он и врал. Выходит, и правда искупил свою вину кровью и, если бы выжил, вернулся бы в строй уже как человек. Только, беда, не выздоровел он. Ты, Асенька, сходи к Анне Ивановне и покажи это письмо. Небось через военкомат известят ее, а ну как нет? Он же, помирая, все просил, чтоб я непременно известил о его кончине мать. И чтобы ей передал: надо, мол, достать из-под порога какой-то черный гроб (сестренка его Тонечка якобы знает, где он лежит), а открыть нужно позвать деда из Вышних Осьмаков. Конечно, сосед при этих словах уже заговаривался предсмертно, потому что дедушка его давным-давно сгинул из дому неведомо куда и, конечно, уже помер. Да и разве может под порогом находиться гроб?! Однако я перечить ему не стал и обещал, что все передам досконально. Ты, Асенька, не поленись, сходи к Анне Ивановне, буде она еще жива, а то, может, не перенесла того горя, какое сын ей принес. Но он клялся, умирая, что ни в чем не был виновен и оговорили его злые люди. Ну, земля ему пухом…

Девушка, что пишет за меня это письмо, работает на швейной фабрике. Она была при кончине нашего прежнего знакомца, она ему и глаза прикрыла. Ее зовут Клава Кособродова, душа у нее добрая, а почерк разборчивый, не то что у меня, так что надеюсь крепко: каждое слово ты в моем письме разберешь и поймешь правильно.

Целую вас крепко, любимая моя жена Асенька, родные дети Володя и Машенька. Желаю вам быть здоровыми и ждать меня терпеливо, а я вернусь домой непременно, как только разобьем фашистского зверя в его логове.