Елена Арсеньева - Клад вечных странников

— Ну да, я понял, — донеслось из-за забора. — Ты с Бридзе рядышком на нарах парился, да? Небось нафинтил на службишке, тебя замели, на зоне вы и спелись, так? И где чалились?

— Слушай, Виталя, мне что, землю есть, чтоб ты мне поверил? — устало усмехнулся Сергей. — Или сосновые иголки грызть? Да я с семнадцати лет в органах, чтоб ты знал. Как десятилетку закончил и в школу милиции поступил, так и служу. И не на каких зонах не чалился. А Бридзе — это отдельная история. Я вел его дело три года назад. Взяли парня с поличным — убил человека, все доказательства против него, а главное — признание обвиняемого, что, как известно, царица доказательств. И на допросах отвечал как по писаному, и всяко сотрудничал с органами. А у меня были с самого начала сомнения в его виновности. По всему выходило, что не мог Бридзе того человека пришить. Никак их пути не перекрещивались, рядом их, что называется, по жизни не стояло. И стоило мне по-другому на это дело взглянуть, как все прояснилось… Ладно, долго рассказывать, но отмазал я Бридзе от вышки — хоть и против его воли. Дальше я след его потерял, и мы не виделись до той самой ночи, когда столкнулись нос к носу — и оба в первую минуту не знали, что делать.

Сергей помолчал, ожидая ответа от Витали, но тот не проронил ни слова, словно все еще переваривал неожиданную информацию, а может, и вовсе подавился ею.

— Понимаешь… — проговорил Сергей задумчиво, не особенно заботясь, слышит его Виталя или нет, — я по старой памяти все еще чувствую какую-то ответственность за тезку. И хоть знал, что он вернулся на старую дорожку, просто не мог допустить, чтобы он на моих глазах спорол очередную чудовищную глупость, разгромив деревню из-за какого-то Змея. Ну, и приложил все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы этого не произошло.

— Ладно, — наконец послышался недоверчивый голос Витали. — Предположим, поверю я в твои байки. Предположим, ты и правда мент. Ну и какого рожна тебе тут нужно? Со своей зажигалочкой нашу базу брать навострился? Побереги свою молодую жизнь: завтра наша братва сюда должна нагрянуть, и тебя тут вовсе по стенке размажут, если на глаза кому попадешься. А вздумаешь выше жаловаться — тоже толку не добьешься. Инициатива наказуема! Проявишь излишнее служебное рвение — смотри, как бы тебе хуже не было. Наверху, чтоб ты знал, все схвачено, за все заплачено. Поэтому еще раз прошу, как человека, — двигай отсюда. Двигай на полной скорости и больше не суй сюда свой длинный ментовский нос.

— Хорошо, я уйду, — сказал Сергей, постаравшись вложить в это короткое слово максимум покорности судьбе. — Уйду… как только ты мне скажешь, где может быть старик.

— Да я не знаю, говорю же, что не знаю! — заблажил было Виталя, но осекся, когда до него донесся откуда-то сверху старческий голос:

— Я здесь! Здесь!

Сергей вскинул голову и какое-то мгновение созерцал серые, сочащиеся дождем небеса, как будто дед Никифор беседовал с ним уже из райских кущ, но тотчас обернулся и, забыв об опасности, выскочил из-за дерева. И тотчас увидел согбенную белесую фигуру на узенькой галерейке, окружившей башенку второго этажа, как раз рядом с прибитым крестом.

Старик! Точно, он! Жив… Ну, слава богу! И, судя по нечленораздельному изумленному воплю, который испустил Виталя, появление старика явилось полнейшей неожиданностью и для него. Теперь, пожалуй, можно отбросить как несостоятельную версию о том, что Виталя силком приволок деда в скит и удерживал его тут в качестве заложника.

Сергей застыл, с наслаждением ощущая, как отлегает от сердца. Ладно, главное, что дед жив… Теперь и в самом деле можно отступать перед превосходящими силами противника.

Стоп!

— Никифор Иваныч! — крикнул он. — Ты давно здесь? Наш разговор слышал?

— Слышал.

— Все слышал? Каждое слово?

— Да.

— Никифор Иваныч! Это правда… про Павла?

Старик помолчал, потом крикнул:

— Правда истинная.

Сергей схватился за голову и сел на дороге, где стоял, — прямо в грязь.

Спустя какое-то время скрипнула калитка, и из щели высунулась бритая голова Витали, прикрытая от дождя полиэтиленовым пакетом. Концы пакета торчали, подобно прозрачным рожкам карнавального чертика, и Виталя, как никогда раньше, напоминал норовистого бычка.

Однако Сергею было не до наблюдений. Он сидел, свесив руки меж колен, и тупо смотрел в лужу.

— Эй… — осторожно окликнул Виталя, пытаясь разглядеть его лицо за серенькой завесой, в которую постепенно превратился дождь. — Эй, ты чего, брателла?