Никита Воронов - Огненный лис

— Почему это — мимо? Мимо накак, — затряс головой Муля Папич. — Остров находится строго напротив лодочной станции. Если руль все время прямо держать — аккурат в него и упрешься.

— А течение? А ветер? — Блеснул познаниями в навигации Виктор. — И вообще, ты хоть знаешь, где у этого корыта «прямо»?

— Факт — по кругу ходим, — хмыкнул Палец, вытаскивая из воды блесну. На тройнике жалко повис полиэтиленовый пакет с рисунком:

— Второй раз его цепляю.

— Может, разные?

— Не-а, — Палец сразу лишил спутников иллюзий. — Один и тот же. На прошлом зацепе я бабе этой левую сиську порвал — вот, пожалуйста.

Все разом уставились на пакет, в то место, где посреди цветного изображения женщины зияла большая дыра.

— Атас, мужики! — Неожиданно взвизгнул Данила.

— Да не «атас», а «полундра», — успел поправить его рулевой. — Мы же все-таки…

Закончить фразу ему не пришлось. Лодка со скрежетом прошлась по песчаной отмели и со всего разгона уткнулась в берег.

— Кранты винту! — уже в полете прокричал Муля Папич.

— Факт, — согласился с ним вылетевший следом Палец.

Остальные члены экспедиции шмякнулись о землю молча…

Впрочем, приземление всех четверых обошлось без особого травматизма песок на берегу острова оказался некрупный и мягкий. Не повезло только Даниле — он опять больно треснулся головой и на какое-то время даже потерял сознание.

Очнувшись, Данила перво-наперво обматерил все и вся, потом поинтересовался:

— Он?

— Он самый, что ни на есть. Змеиный остров, — заверил Муля. — Я же говорил, что надо все время руль прямо держать.

— Ох, бля-а… приплыли.

Удивительно, однако лодка пострадала меньше ожидаемого. Небольшая течь в корпусе от того, что разошлись швы и выбило несколько заклепок, да лопнувший кожух водозабора ниже ватерлинии — вот, пожалуй, и все неприятности.

— Ерунда, — заверил Муля. — Работать будет. И Гарпуша ничего не заметит даже.

— Ну, что, — вздохнул Виктор. — Выгружаемся!

Остров представлял собой внушительных размеров холм, похожий на позеленевшую от бурной растительности египетскую пирамиду.

— Наверху есть площадка. Небольшая, а на ней казармы старые.

— Что-то хозяин нас не встречает. Как его звать-то?

— Бомжа, что ли? — Не сразу понял Муля.

— Ну, да.

— Не помню.

— Пошли, что ли? — Предложил Палец и, подхватив две канистры, полез на кручу.

— А почему все-таки остров Змеиным называют? — Поинтересовался Виктор. — Здесь, что и вправду змей много?

Палец стремительно вернулся назад.

— Нет здесь никаких змей, — успокоил спутников Муля. — Просто так называется. Давно.

Виктор тем временем подошел к обрыву, на который собирался взобраться Палец, и коснулся ладонью теплой, влажной глины. Метрах в пяти над ним неподвижно темнели могучими ветвями акации. Испуганная стая грачей сорвалась с деревьев и закружилась, закуролесила над берегом.

— Вот, черти… — Выругался Данила. — Хоть бы рогатку какую-нибудь шлепнуть пару!

— Или бахнуть пыжом, — поддержал его Палец.

— Здесь не поднимемся, — уклонился от обсуждения скользкой темы Виктор. — Слишком опасно. И круто.

— Левее есть овраг. Прочти до самой вершины. Года два назад я здесь с компанией отдыхал. На яхте. Так вот, наверх мы по нему забирались. И девки тоже.

… Сквозь лозу и прочую царапучую поросль, спутники пробирались по дну оврага примерно полчаса. Затем вскарабкались по склону вверх. Впереди шел Виктор и в прямом смысле прорубал дорогу тесаком. Густой подлесок, казалось, не хотел пропускать людей: под ударами тяжелого лезвия ветви трещали, гнулись, расступались на мгновение, чтобы потом хлестко вернуться обратно и преградить путь идущим. Люди вымотались почти сразу, одежда их взмокла от липкого пота, и Виктор уже хотел объявить привал, когда впереди неожиданно обнаружилась еле приметная, но вполне приемлемая лесная тропа. Она петляла между золотистыми стволами сосен, забирая куда-то влево, а под ногами хрустели сухие сучья и шишки.

Местами виднелись какие-то разрыхления почвы — нечто вроде нор.

— Кроты, — со знанием дела объяснил Данила. — Всю тропу перерыли, мать их! Того и гляди, ноги сломаешь.

— Уже близко. Метров сто пятьдесят — и все.

Действительно, через пару сотен метров лес расступился, и вся компания, пыхтя и отплевываясь вязкой слюной, очутилась на широкой поляне. Травы здесь было — по пояс, то тут, то там вольготно жужжали крупные, мохнатые шмели.

— Смотрите в оба! — Предупредил Муля паич. — И не вперед, а под ноги. На этой поляне раньше армейская полоса препятствий была. Можно запросто в какой-нибудь ров или в канаву сыграть.