— А вот этого я не знаю, — признался учитель. — В то утро он был в школе и, как мне думается, ему всучили её в то время, когда он отправился домой обедать. Я расспросил всех его товарищей. Похоже, никто не видел, как он с кем-то разговаривал. Единственное, что удалось выяснить — он ходил в сторону набережных. Саймон обожает созерцать плавающие суда, поэтому никто на него не обращает там внимания.
Гидеон попросил учителя пройти с ним в соседние помещение.
— Вы знакомы с молодым Сидом Бенсоном? — спросил он.
— Даже очень хорошо. Я несколько лет преподавал в его школе, и он был моим учеником.
— И какого вы о нем мнения?
— Это неглупый парень, — взвешивая слова, ответил ему собеседник. Такой же, как любой из его приятелей. Если что-то его интересует, то он всегда впереди других. А так, каких-либо усилий и не думает прилагать.
— А каков в целом его характер?
— Упрям.
— Честен?
— Вы задаете мне трудный вопрос, мистер комендент, — посетовал преподаватель горестным тоном. — Что такое честность и лояльность для подростка его возраста? Если вы спросите, подворовывает ли он у своих дружков-приятелей… сразу же отвечу, что нет. Но если вопрос поставить так: способен ли он поколотить кого-либо из тех, кто послабее его, чтобы завладеть чем-то ему понравившимся, то я отвечу утвердительно. В школе у нас — добрая дюжина детей, чьи отцы или родители, в целом, уже находились в весьма щекотливых взаимоотношениях с законом. Поэтому следует признать, что в таком окружении их восприятие добра и зла не всегда соответствует нашим. Очень трудно убедить парнишку, что его отец или мать поступают нечестно. Вот так-то и появляются поколения преступников! Что до юного Сида, то я не знал его до того, как был осужден его отец, но зато впоследствии слишком часто слышал от него: "Вот выйдет из тюрьмы отец…" Был ли вправе я или кто-то из моих коллег, обманывать его?
— О, эту проблему я знаю, — угрюмо буркнул Гипдеон.
— Уверен в этом, — ответил учитель, — и очень бы хотел быть вам в чем-нибудь полезным. Меня лично беспокоит миссис Бенсон. Вот её ситуация представляется мне трагической — с двумя детьми на руках, особенно в том что касается столь хорошо воспитанной малышки Лизы. Как, кстати, поживает миссис Бенсон?
— Сдается мне, что она просто физически рухнет, если мы в самое ближайшее время не сцапаем этого Бенсона… Но мы все равно добьемся своего, мистер Томас. И спасибо за то, что вы мне изложили свою точку зрения.
После ухода Гидеона и семейного обеда у Руби сложилось впечатление, что её сын весь вечер не спускал с неё глаз. Он следил за ней рысиным взглядом, будто подстерегал каждый её маленький жест. Чувство, разумеется, не из приятных…
И ребенок трижды интересовался, не болит ли у матери голова.
Ей и впрямь было очень плохо, но она всякий раз ограничивалась тем, что отвечела: "Бывало и похуже", в ожидании, что вскоре останется наедине с перспективой провести ещё одну бессонную ночь.
Наступил вечер. Часы показывали полвосьмого. Кварталы восточного Лондона уже погрузились почти в беспросветную темень. Но это спокойствие, равно как и наступившая тишина, носили тот необычный и беспокойный характер, который предшествует крупным операциям полиции. Личный состав участков был усилен до максимума, а блюстители порядка собирались самым тщательным образом прочесать сектор.
В этом многолюдном уголке Лондона все знали об истории Бенсона, его жене и Артуре Смолле, как и о побеге юного Сида. Было известно, что беглец, не колеблясь ни секунды, пойдет на убийство, защищая свою шкуру, и что он попытается также разделаться со своей женой.
Полицейские прибывали отовсюду — из других участков, из Скотленд-Ярда, из окрестностей Лондона, двигались на чем угодно — на машинах, велосипедах, автобусах и даже в «воронках». Молчаливые группы на перекрестках наблюдали за этими перемещениями, но общественное мнение было на стороне полицейских и никто не рискнул освистать их или как-то оскорбить.
В то время, как полисмены приступали к этой обширной операции, действуя спокойно и методично, сам квартал был на удивление пустынен. И если район прочесывания кишел констеблями, то всюду, на других участках Лондона, ощущалась нехватка кадров, и преступный люд мог только благословлять небо за то, что им представилась столь благоприятная возможность порезвиться. В эту ночь можно было спокойно «работать» во всех других кварталах столицы. Гидеон понимал, что утренняя сводка завтра будет исключительно богата на преступные деяния, но был бессилен как-то исправить положение. В эту ночь лишь одно имело значение: арестовать Бенсона.
Читать дальше