Джон Кризи: Бурная неделя Гидеона

— Да, есть немного.

— Тогда я пойду и принесу тебе аспирину, — предложил подросток. — Я знаю, где он лежит…

— Но как раз перед твоим приходом я приняла две табтелки. Пока этого достаточно, Сид. Но где… — Она сдержалась и решила, что задаст обуревавшие её вопросы позднее. Сейчас самое важное состояло в том, чтобы снова привлечь сына на свою сторону, завоевать заново его симпатии. Хотя она и не ведала, где же пропадал эти дни её сын, Руби чувствовала, что тот пытался каким-то образом встретиться с отцом…

— Ты не голоден, Сид? — осведомилась она, ласково обращаясь к нему. Чего бы тебе хотелось вкусненького?

В полпятого из школы вернулась Лиза и бросилась к Сиду, чтобы обнять его.

В в пять двадцать миссис Бенсон нанес визит Гидеон.

Гидеон пришел в семейство Бенсонов прямо от Малливера. У него не было — ну ни малейшей! — уверенности в том, что тот сказал ему всю правду, потому что тот явно был не в своей тарелке из-за этой в общем-то безобидной для него истории. Гидеон, естественно, скрыл от него сложившееся у него впечатление, но по выходе не преминул позвонить Леметру.

— Леметр, это говорит Гидеон. Быстренько слетай в местный участок соответствующего подразделения и передай им мое распоряжение нагрянуть к Чарли Малливеру, но действовать осторожно, типа устроить нечто вроде простой проверки, кто у него селился и выбывал в последнее время.

Спустя десяток минут он уже входил в небольшой домишко на Маскетт-стрит. Он подозревал, что Руби будет выступать против того, чтобы он допросил мальчишку, но через это надо было пройти независимо от того, понравится это ей или нет.

Из гостиной, куда ввела его Руби, Гидеон отлично видел стоявшую снаружи черную машину полицейских, толпившихся зевак всех возрастов, а ещё чуть дальше — других полисменов. А может, Сид Бенсон, жаждавший мести убийца, спрятался где-то совсем неподалеку, поджидая свою добычу? А ещё Гидеон приметил опытным глазом на лице Руби Бенсон такую же тревогу и то же самое напряжение, которые он отмечал в то время, когда её муж стоял перед судом присяжных. Она как-то сразу показалась ему постаревшей, уставшей, надломившейся, с потухшим взором и, тем не менее, исполненной такого возвышенного волнения, которое его буквально потрясло.

— Надедсь, вы не станете, — сразу решительно заявила она, — изводить и мучать моего сына?

— Нет. У меня вовсе нет такого намерения, миссис Бенсон. Но поговорить с ним я обязан, — непреклонно заявил Гидеон, поглядывая на эту невысокую женщину, которую он превосходил на добрую голову и которая не должна была по весу превышать пятьдесят килограммов.

— Это одно и то же.

— Выслушайте меня хорошенько. Лично в моей семье — шестеро детей. Шесть, — повторил он, для вящей убедительности исторгая улыбку, несколько успокоившую её. — Неплохая семейка, не так ли? Старшему уже двадцать шесть лет, а самый молодой — на год — два моложе Сида. И я знаю мальчуганов с того возраста, когда они ещё барахтаются в колыбеле вплоть до прохождения ими воинской службы! Для меня нет секретов, что там таится в их головках, что они чувствуют. И мне хорошо известно, что если перед таким парнем, как ваш, вы начнете повышать голос и подвергать его наказанию, то не услышите от него ничего, кроме лжи и дерзостей… Сид, — продолжал Гидеон, — должен был сбежать из дому по двум причинам, и одна из них, несомненно, оправдывает его. Тот спектакль, что разыграли перед ним по телевидению, мое у вас присутствие, тот факт, что вы, судя по всему, меня поддерживали, все это настолько взволновало его, что он больше не мог выносить подобное. У мальчишек этот тип убегания из дому встречается достаточно часто. Боже мой, да не мне же вам сообщать столь известные истины! Если это так, тогда и не будем говорить на эту тему. Он исполнил свой каприз и вернулся домой по собственной инициативе. Что же тогда с него спрашивать сверх этого?

— Тогда какова же другая причина, побудившая его удрать?

— Вполне возможно, что он ходил встречаться с отцом.

— О, нет! — внезапно полным тревоги голосом всполошилась женщина.

— Я также не верю в это, миссис Бенсон, но сие надо ещё проветить. И если есть в мире два человека, способные выяснить это, то они — вы и я, верно ведь? Достаточно ли вы его знаете, чтобы определить, когда он лжет, а когда говорит правду?

— Это мне удается не всегда, — ответила она.

— Ну хорошо, давайте попытаемся сделать это вместе.