Владимир Кашин: Тени над Латорицей

— У меня утренняя репетиция только в одиннадцать, — сказал парень. — Прекрасно успею выспаться. Давай еще куда-нибудь сходим, если уж так получилось! Мне не хотелось бы в первый же вечер вот так глупо расстаться.

— Нет! — девушка упрямо тряхнула головой. — Я так не уйду. Они должны считаться и с моим достоинством…

— Ну что поделаешь, головой стену не прошибешь. В гостиницах свои порядки — в одиннадцать гости должны уходить.

— Но ведь мы ничего плохого не делали! — чуть не плача твердила девушка. — Знаешь, что я придумала? — сказала она, — Где твое окно? Я сейчас же вернусь в номер.

— Да ты что, Таня?! Не сходи с ума! Я не могу себя компрометировать. Если ты отколешь какой-нибудь номер, я попаду в ужасное положение перед администрацией гостиницы и Москонцертом. Завтра вечером начало гастролей.

— Ах, вот как! Так ты, оказывается, трус! Очень приятно! Вот и познакомились! Ну что ж, если и ты такой же учтивый, как коридорная, я уйду…

— Ты придешь на концерт?

— Не исключено. Хотя нет, я все-таки вернусь в гостиницу. Меня оскорбили, и я должна взять реванш. Где твое окно?

— Окно? Сейчас соображу. На третьем этаже, это ты знаешь, и, кажется, шестое слева… Да, шестое.

Они вернулись к гостинице и зашли за угол, остановившись у не освещенной с улицы стены.

— Пожарная лестница высоко… — сказала Таня. — А что это за труба проходит по стене?

Парень рассмеялся.

— Ну ты и отчаянная! Но если хочешь, попробуй. Будет о чем вспомнить. Тебя подсадить на трубу? Нет? Ну, как знаешь. Я буду ждать в номере. Свет не зажгу. А может, все-таки не стоит, Таня? А? Подумай. Я серьезно.

— Иди и жди. Я не шучу.

Перед тем как свернуть за угол здания, он остановился и еще раз оглянулся. Потом исчез.

«Хорошо, что я в брюках», — подумала девушка.

Постояв минут пять — чтобы парень успел дойти до своего номера, — она подпрыгнула, обхватила руками холодную трубу и взобралась на нее…

В номер туриста постучали. Это был переводчик.

— Разрешите, товарищ Хорват? Я привел вам зубного врача.

И переводчик пропустил вперед полную женщину в белом халате.

— Ах, зубного!.. Да, да, весьма признателен, — Имре болезненно поморщился.

— Попробую чем-нибудь помочь, — сказала женщина.

Переводчик одобрительно закивал:

— Разумеется! Надо же как-то спасать вас от этой боли, — обратился он к Имре Хорвату. — Ведь со вчерашнего утра мучаетесь. А вам следует отдохнуть. — Он обернулся к врачу. — Завтра нам долго ехать автобусом.

Хорват развязал шарф, которым была обмотана шея.

— Хорошо, что нет флюса, — успокоила больного врач.

Хорват сдвинул два кресла и, поставив поближе лампу, тяжело опустился в одно из них.

— Ну что ж, посмотрите, но зуб запломбирован, и мне не хотелось бы начинать лечение в дороге. Дома есть у меня свой врач, и, когда вернусь, я серьезно возьмусь за это дело. А сейчас я хотел бы ограничиться чем-нибудь болеутоляющим.

Осмотрев зубы Хорвата, врач сказала:

— Кариеса нет. Что ж, самое простое и самое действенное средство — анальгин. Примите таблетку на ночь. Можно еще и снотворное. Будем надеяться, завтра станет легче.

— Да, не повезло вам, Имре, — сочувственно вздохнул переводчик. — Сейчас принесу снотворное.

— Принесите, пожалуйста, буду вам очень благодарен.

Когда переводчик принес таблетку, Хорват поблагодарил его еще раз и попросил передать Лайошу Сабо, что играть с ним в шашки сегодня не сможем, потому что сейчас же ляжет спать. И пусть Лайош не стучит…

Ухватившись за подоконник, Таня подтянулась на руках и прыгнула в темноту комнаты.

— Виталий, это я, — весело сказала она.

Ей никто не ответил.

«Неужели он еще не вернулся в номер?»

Приступ озорства прошел, и она подумала, что второй раз уже не смогла бы по трубе подняться на третий этаж.

«А что, если я попала в чужой номер? Вот это номер!..» Она почувствовала себя так, словно ее окатили холодной водой. Теперь ей уже казалось невозможным снова встать на карниз и спуститься по той самой трубе, по которой она забралась сюда.

Что же делать? Она уже не рада была своей бессмысленной выходке. В номере царила тишина.

Таня решила выйти через дверь — номер Виталия, вероятно, где-то рядом. Если наткнется на коридорную, скажет, что забыла в номере какую-то вещь. Она подошла к двери — дверь была заперта. Чтобы не блуждать в темноте, включила свет.

Номер действительно оказался пустым. В углу стоял аккуратный импортный чемодан из мягкой, коричневого цвета кожи.