Татьяна Рябинина - Убить Герострата

“…Тогда Герострат, который, наподобие старухи Шапокляк, считал, что хорошими делами прославиться нельзя, решил стать известным благодаря делу плохому. И поджег храм Артемиды Эфесской, считавшийся одним из семи чудес света. Когда суд установил причину преступления, было вынесено решение: “Забыть Герострата!” По домам днем и ночью ходили судебные исполнители и спрашивали: “Кого надо забыть? “ “Герострата”, - в обязательном порядке отвечали им. С тех пор прошли века, имена строителей храма канули в Лету, а имя Герострата помнит каждый школьник.

Нечто подобное происходит и с нами. Наверно, у многих из нас есть в памяти такой человек, который если не разрушил жизнь, то оставил тяжелый след в душе. Человек, которого надо забыть, и чем скорее, тем лучше. Но чем больше пытаешься забыть, тем чаще вспоминаешь, потому что тебе выпало любить Герострата!”

Откинувшись на спинку стула, я перечитала напечатанное. Никуда не годится! Напыщенно, претенциозно и… в общем, глупо. Статью о психологической зависимости, которую мне заказал один женский журнал, надо было сдать завтра. В самом крайнем случае, послезавтра. А у меня еще конь не валялся. И, похоже, валяться не собирался. Казалось бы, почему не написать “с себя” - опыта достаточно. Но вот не писалось.

Я встала, походила по комнате, покрутила во все стороны головой: в последнее время стоило полчаса посидеть за компьютером, и где-то между шеей и правым плечом начинало противно ныть. А когда-то ведь сидела по восемь-десять часов - и ничего. Как-то некстати вспомнился “Фауст”:

Лишь человеку минет тридцать лет -

Он как мертвец уже созрел для гроба.

Тогда и нужно всех вас убивать.

Если следовать этой логике, жить мне осталось меньше двух лет.

Может, сходить за продуктами? То, что холодильник напоминает пустыню Гоби, не беда, мне вовсе не повредит скинуть пару-тройку килограммчиков. Но вот кофе осталось на одну чашку, а это уже катастрофа. Без кофе я жить не могу. Пусть он будет самый дрянной, на который настоящие кофеманы и не посмотрят, - лишь бы в нем был кофеин. Без чашки с утра и еще нескольких в течение дня я не человек, а злобное унылое чудовище.

На пути следования попалось зеркало: не заметив, как, я добралась до прихожей. И правда, чудовище. Немытая, нечесаная, в затрапезном халате. Вообще-то временами я бываю очень даже ничего. Когда мне это надо. Правда, ничего хорошего от этого самого “ничего” пока не проистекло. Скорее наоборот.

Я рассматривала себя, вернее, свое пыльное смутное отражение.

Можно подумать, увидела что-то новое! Рост - от горшка два вершка, всего-то метр шестьдесят. Не худая и не толстая, но ближе к последнему. Не корова, конечно, но и не газель. Так себе фигура. На голове клочкастый рыжий веник, уложить который в прическу - сплошное мучение. Яна, моя парикмахерша, каждый раз грозится подстричь налысо. Обычно я себе не нравлюсь, хотя и пытаюсь убедить, что пока не полюблю себя сама, не полюбят и другие. Впрочем, другим, имеется в виду, мужчинам, я почему-то нравлюсь и так. Что же касается меня самой…

В моем активе пара-тройка школьных симпатий, семилетний брак, тихо скончавшийся три года назад, и несчастная любовь, которой недавно стукнуло шесть лет. Нет, я ничего не перепутала, просто несчастная любовь наложилась на брак, от чего тот и развалился. Вернее, и от этого тоже. С тех пор я одна. Временами с кем-то знакомлюсь, или со мной знакомятся, но дело ограничивается одним-двумя свиданиями, редко больше. И вовсе не потому что обжегшись на молоке, или потому что я такая разборчивая невеста, вроде Агафьи Тихоновны. Психоаналитик, наверно, сказал бы, что я просто боюсь снова полюбить и обломаться, но, скорее всего, дело в том, что я до сих пор люблю Герострата.

На улице гнусно и уныло. И это лето! Я родилась в Питере, тогда еще Ленинграде, прожила в нем до четырехлетнего возраста, потом меня привозили в гости к бабушке, наконец я вернулась. И третий год не могу привыкнуть к ледяному ветру, дующему со всех сторон одновременно, к сырости и к тому, что первым вопросом, возникающим каждое утро, является прогноз погоды. Лето для меня - это жара, духота и пляж до копчености. Хотя это и вредно. Хотя я, как и любой сочинский абориген, на море ходила раза три за лето. Но десять градусов тепла в июне - это уж слишком!

Наконец я мобилизовала себя на подвиг, почистила зубы, кое-как расчесала свою львиную гриву и натянула джинсы. Телефонный звонок застал меня в недрах шкафа, где я разыскивала свитер, который не надо было бы гладить. Нет, работа на дому разлагает до неприличия.