- Алла Валентиновна, - укоризненно протянул Зотов. “Семен Семеныч!” - вспомнила я “Бриллиантовую руку”.
- Вы отправляли Корнилову открытки, поздравляли с праздниками. В стихах. Видимо, собственного сочинения.
Он процитировал пару строк, и я покраснела. В таком контексте стишки звучали особенно глупо. И телефон я действительно в один конверт в последнюю минуту затолкала. На отдельном листочке.
- Извините, забыла, - пробормотала я. - Впрочем, он мне все равно не звонил ни разу. Ни в последнее время, ни вообще. Кстати, может, вы мне все-таки скажете, в чем дело? Он что, убил кого-то? Или, - я неожиданно для себя всхлипнула, - его?..
Зотов мой вопрос проигнорировал, и я начала закипать. Ненавижу эту хамскую манеру: упиваться своей крохотной, с ноготь, но все-таки властью и делать вид, что остальные - просто грязь на дороге.
- Эти открытки хранились у Корнилова дома вместе с вашими фотографиями. В отдельном конверте. Все остальные… девушки располагались в альбоме. Следователь предположил, что у вас были особые отношения, - слово “особые” он густо выделил.
- Я не знаю, что для вас значит “особые”.
Эту мою реплику Зотов тоже пропустил мимо ушей.
- Все дело в том, - наконец снизошла я, - что отношения эти, как вы говорите, были очень короткими, и мы их не афишировали. А если вы немедленно не объясните мне, в чем дело, я больше ни на один вопрос не отвечу. Я с вами вообще разговаривать не обязана. Если надо, вызывайте повесткой к следователю.
Зотов призадумался.
- Хорошо, - сказал он. - Слушайте. Андрей Корнилов случайно стал свидетелем убийства. Ну, не совсем, конечно, случайно, у него и самого рыльце в пушку, но, в общем и в целом, он не слишком виноват. Поскольку в это дело замешаны очень большие люди и очень большие деньги, он благоразумно скрылся. В Сочи установили, что он уехал сюда.
- Не смешите меня! - перебила я. - Вы хотите сказать, что разыскиваете его для того, чтобы спасти от нехороших дяденек? Сделаете пластическую операцию, снабдите новыми документами и определите на жительство куда-нибудь в Австралию? Да он вам нужен как свидетель, только и всего. Если вы, конечно, меня не обманываете.
- Не обманываю, - заверил Зотов. - Он действительно нам нужен как свидетель. Это наш единственный шанс закрыть, как вы говорите, нехороших дяденек.
Отбил-таки подачу!
- И что? В лучшем случае вы обеспечите ему отдельную камеру, где на следующее утро его найдут аккуратно удавившимся. А дяденек, если они такие крутые, вам все равно закрыть не удастся.
- Не исключено, - пожал плечами Зотов. - Но есть шанс, что этого не произойдет. Если же его первыми найдут бандюганы, то шанса не будет вообще.
- Вы так спокойно об этом говорите?
- А что я могу сделать?
Действительно, а что он может сделать?
- Не думаю, что он придет ко мне. Мы расстались не лучшим образом. К тому же у него в Питере есть родственники и знакомые.
- Ни к родственникам, ни к знакомым он не пошел. Это мы уже выяснили. Алла Валентиновна, я вас очень прошу. Если появится, убедите его связаться со мной. Я вам оставлю телефон. Это в его же интересах. А возможно, и в ваших.
- Так может, его и в Питере-то уже нет. У него девицы по всей стране.
- Может, и нет. Но если все-таки…
Я выпроводила настырного капитана и опять вспомнила о кофе. Ветер, завывая, швырял в стекло пригоршни капель, карниз громыхал, угрожая сорваться и улететь. Ларек, в котором я обычно отоваривалась, было видно из окна, но идти все равно не хотелось. Пошарив по ящикам, я нашла завалявшийся одноразовый пакетик “Нескафе”. По крайней мере, до завтра проблема решена. Остатки допью сегодня, а пакетик оставлю на утро. А там будет видно.
* * *
“… Некоторым людям, на первый взгляд, постоянно не везет в личной жизни, несмотря на массу положительных качеств. Либо они без конца страдают от неразделенных чувств, либо снова и снова влюбляются именно в тех людей, которые доставляют максимум огорчений и неприятностей. Не надо быть психоаналитиком, чтобы понять: человек без принуждения или крайней необходимости делает только то, что хочет сделать, что ему нужно и важно, пусть даже он не осознает этого. И если вы раз за разом выбираете объект, заставляющий вас чувствовать себя несчастной, то стоит задуматься: может это ощущение себя как страдающей стороны вам жизненно необходимо?..”
Вот так! Мало понять, откуда ноги растут. Надо с этим смириться и принять как данность. Мало сказать себе: хочу быть счастливой. Надо признать, что для этого тебе как раз нужно немножечко несчастья. Когда у меня все складывалось отлично, мне было скучно. Стоило начаться неприятностям, я заорала: караул, умираю! Но, тем не менее, это была жизнь. А что сейчас? То есть, что было до сегодняшнего дня?
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу