Александр Чумаков - Точка зрения следователя

Притащили в райотдел. Сунули журнал. Зачитался. Э, нет, говорим, ты давай, для общества, вслух.

Следователь, ответственный за упекание инженера в тюрьму, всех от переводчика отогнал. Надо оформлять процессуально. Кликнул машинистку.

Девочка-лютик, только-только распустившийся. Третий день на работе. Стесняется собственной тени. Вся в красивом черном платье. Забрали ее из машбюро, посадили за машинку в кабинете следователя. Паганель сел на стул рядом. Взял журнал, поправил очки. Стал переводить вслух.

В кабинете повисла тишина. На пятой минуте Паганель заерзал ногами. Скрестил. Стал перекидывать ногу за ногу. Машинистка вся в черном платье постепенно меняла цвет лица с бледно-здорового на алое. Красное и черное. Получалось красиво — по Стендалю.

Понятные всем понятия переводились весьма завуалировано. По тексту примерно следующее: «Она расстегнула ему джинсы и сжала ладошкой его флагшток, который моментально затвердел и принял вертикальное положение». Вот так значит. Флагшток, бля. Как его к порнографии привязать? Ну ладно. Подмена понятий если заставляла задуматься следователя о правильной квалификации, то присутствующих это не особо волновало. Главное им было понятно.

Аудитория жаждала продолжения. Амплитуда перекидывания ног Паганеля зашкаливала… Голос охрип. Перевод из автоматического становился художественным и приобрел выражение. Машинистка тяжело дышала. Присутствующие старались не дышать. На вновь подтягивающихся шикали. Тот еще спектакль.

Перевод занял четыре печатных листа. Поэтому было два акта, между которыми, понятное дело, антракт.

В отличии от театральных антрактов, количество зрителей (слушателей) во втором акте увеличилось. Работа в следотделе парализовалась полностью. После антракта — декорации те же. Переводчик в той же позе, ноги скрещены намертво. Сюжет снова зачаровал.

По окончании перевода атмосфера была впечатляющая. Любой маститый режиссер от зависти непременно должен был лопнуть. Естественно — овации на «бис» были мысленные…

Мужская часть покидала зал, пятясь спиной. Переводчик со стула долго не вставал и позу не менял. Машинистка прикидывала, работать ей дальше на такой захватывающей работе или на следующем листе отстучать заявление об уходе. Жизнь налаживалась.

Как и следовало ожидать, возник спрос на произведение. Копия на вес виски. Спрос родил предложение. Следующий день машбюро в полном составе штамповало копии. Не обделили никого. ППСники распространяли по своим каналам, Бэхи по своим. В общем, тираж разошелся на «ура».

Инженера не посадили, но с работы, по представлению, уволили. А нехер, сука, порнографию распространять.

Я весело подхожу к самому серьезному делу. Думаю, поэтому у меня еще не было инфаркта.

Судите сами: как можно серьезно относиться к тому, что жарким днем, точнее вечером, после 20 часов, в глуховатом углу удаленного на 30 км от Харькова населенного пункта, мама оправила сына к соседке за петрушкой для уже стынущего на столе борща.

Сын, что называется, в «трусах и шляпе» (в нашем случае в трусах и сланцах) выскочил из дома и… исчез. Это с учетом того, что петрушка росла в доме у соседей через дорогу.

Через несколько часов маме, в безумстве мечущейся по дому и так и не притронувшейся к борщу, как говорят, в телефонном режиме с элементами вежливости сообщили, что сын ее задержан милицией. Задержан в самом сердце мегаполиса с наркотиками в трусах (поели борща). Мистика. Какая-то.

Мама — со своим материнским инстинктом — спасать чадо. В милиции против спасения не возражали. Однако таких денег у мамы не было.

В общем, заключил я с мамой соглашение за треть милицейского запроса, и «вошел в дело».

В силу внешней убогости и ярко выраженного испуга «наркомана» никто адвоката «со стороны» не ожидал. Следствие было неприятно шокировано. Но марку держало. Наркомана, сука, поймали, город очистили и все тут. Будем, говорят, арестовывать, чтобы неповадно было. Неповадно, что, спрашиваю. С условиями вашими финансовыми, блядь, не соглашаться? Куда вы пацана казните на такую сумму и по беспределу? Задумались. Арестовывать не стали, но дело срочно в суд закинули.

В суде было смешнее, чем на следствии. Подсудимый тоже стал понемногу улыбаться, тем более, что в суде его не били.

Выясняем события, развернувшиеся с момента выхода подсудимым за зеленью (для борща).

Так вот, как только наш герой стал переходить дорогу, к нему словно из красивого иностранного фильма осторожно подкатила лихая российская иномарка. Из нее выскочили два супермена в штатском и вкинули моего задохлика (40 с лишним килограмм) в салон. Привезли в один из главных Харьковских райотделов и без экивоков засунули в трусы бумажный пакет. Пикантность момента в том, что пакетик был уже заранее склеен, прошит, опечатан и подписан. Рабочий такой пакетик неоднократного использования. Забегая вперед, скажу, что обвинение настаивало на том, что пакетик с содержимым растительного происхождения… был изъят из кармана шорт. На просьбу защиты найти в представленных суду трусах карман — трусы, т. е. шорты, были осмотрены со всех сторон. Кармана не было.