Александр Чумаков - Точка зрения следователя

В коллективе не хватало третьего. Сценаристу и знатоку человеческих душ Стасику было известно, что наличие девушки в преступной группе расслабляет жертву.

К слову, свою группу он преступной не считал. Это я по привычке квалифицирую. Он считал её творческой. Девушку взяли тоже свою. С факультета. Разбитную сексуальную красавицу Марину. Деваха считалась своею, проверенной на фарцовке.

Кстати, театрального таланта ей тоже было не занимать. В деканате, когда декан ругал группу прогульщиков и те стояли, понурив головы, именно Марина дерзко заметила декану, что они взрослые люди и у каждого могут быть свои уважительные проблемы. И не надо, мол, с ними разговаривать как с бесправными существами.

Декан, опешив, посмотрел на Марину, потом на её грудь, короткую юбку, клетчатые колготки и, пожевав губами, произнес: «А вам, девушка, вообще пора на Сумскую». Может, он и не хотел вслух этого говорить, но сказал. Внешний вид Марины провоцировал. Да и ВУЗ был не гуманитарный, а технологический. Поэтому декан брякнул то, что было на уме.

Марина за свою честь сражалась, как торговка селёдкой на Центральном рынке. Декан сдал назад быстро и сразу. Марина была на свободном посещении. Он бы вообще выдал ей диплом заранее, но советские деканы так не поступали. В общем, Марина подходила. Стасик поверхностно ввёл её в курс планируемого дела.

Костяк группы и составляли эти трое. Все одногрупники. Второй курс. Остальные статисты, используемые втёмную, и оттого свои роли игравшие естественно и по Станиславскому верно. Собирались на квартире, обсуждали, оттачивали план, репетировали роли.

Реквизит под рукой. Зелёные, полувоенные куртки ССО, теодолиты всякие, треноги и обязательная красная папка.

Как говорится в любой тщательно разработанный план жизнь вносит свои коррективы.

Марина влюбилась в третьекурсника. И это было бы пол-беды. Но третьекурсник влюбился в Марину, а это уже полноценная ячейка общества. Звали его классически — Николай. Был он высоким здоровым русоволосым парнем из соседней с Харьковом российской области. Стас и Олег колебались, брать его или плюнуть на Марину, найти другую тёлку и сохранить трио. Но взвесив «за» и «против», решили Марину оставить, а её хахаля приобщить, поскольку: а) Марина своя и уже всё знает; б) другая не застрахована от любви и ещё не известно, в кого она влюбится и как это отразится на деле; с) Николай был стопроцентным русским и у него была гитара. Последний аргумент влиял на принятие общего решения. Гитара в стройотряде была необходима. Олег, конечно, мог взять свою скрипку, которая дополняла его внешность но, согласитесь и так выглядело подозрительно.

Июль месяц в разгар перестройки. Криминальный квартет отправляется поездом в Среднюю Азию. Купе забито. Палатка, теодолиты, треноги, всякие приборы, котелки, чайник и красная коленкоровая папка. Чистый стройотряд. Песни поют под гитару, чай пьют, иногда двое выходят покурить, а в купе характерные скрипы и стоны.

Доехали до Красноводска и углубились в Бухарское или Хивинское ханство ещё километров на 200. Доехали на перекладных. Выбрали подходящий посёлок. Ну как посёлок. В центре двухэтажный клуб, он же администрация из силикатного кирпича. Круглые хижины с куполом из верблюжьих шкур. Редкие зелёные кустарники. Верблюды, ишаки, козы. Женщины в халатах, мужчины в халатах. Председатель сельского совета, или как он там у них назывался, в синих брюках и голубой рубашке.

Стас первым делом к нему. Красная папка под мышкой, Марина рядом. Здравствуйте, говорит. Мы из Москвы геологоразведочная группа. Из папки бумажки достаёт на институтской типографии изготовленные.

Председатель им обрадовался. Читать ничего не стал. Достаточно того, что бумага глянцевая и печать большая фиолетовая. Из Москвы, ого-го! Стол накрыл, жильё пообещал.

Стас от жилья категорически отказался. Мол, мы в палатке. Он помнил туркменские туалеты, которых не было вообще. Мужчины делали это где придётся, а женщины тоже, где придётся, только накрывали голову халатом. А из еды, помня прошлогодние изыски, взял только лепёшки. И то — для Олега и Коли, за время отсутствия командира установивших палатку на краю посёлка.

Лепёшки делали туркменки, сидя на корточках, задрав халаты и отбивая тесто о свои ляжки, прилепляли его к стенкам тандыров, стоявших у каждой сакли, или как там правильно их жильё звалось.

Интеллигентный Стасик такого не ел, а Олег и Коля рецепта их приготовления не знали, поэтому уплетали с добавкой.