Анатолий Степанов - Без гнева и пристрастия

— Для того чтобы сделать какие-нибудь выводы, не хватает материала. Главная загадка — первый выстрел, произведенный в охранника, — пока не разрешима.

— Почему? — Это уже вмешался нетерпеливый Степан Евсеев.

— Военным незачем объяснять, что такое перекрытие траектории. Если охранник закрывал от снайпера основной объект, то выстрел в него произведен по необходимости.

— А если не закрывал? — вновь атаковал Степан.

— Для начала надо все-таки знать, закрывал или не закрывал. Я не мастер догадок и не любитель версий на песке.

— Позиция профессионала, — похвалил его Степан. — Но вся эта мистерия-буфф слегка попахивает липовым цветением. Не находите, братцы?

— Убийство человека — не липа, — напомнил Василий.

— Липа, — упрямо повторил Степан. — Грязная, мерзкая, бесчеловечная, но — липа!

— Кому же понадобилась эта мерзкая липа? — спросил у себя и у всех Иван Еордеев.

— Обычно вы правильнее ставите вопросы, Иван, — монотонно произнес Василий.

— Не понял. Откуда вам знать, как я обычно ставлю вопросы?

— Я узнал ваш голос. Как там его ни искажали, но ваш голос — это голос того, кто вел со мной беседу в бесконтактном тет-а-тете. Я не ошибаюсь?

— Черт бы вас побрал, Вольф Мессинг в погонах! — заклеймил Иван сообразительного полковника. — А мне казалось, что вам никогда не догадаться. Нам ужасно повезло, Василий, что вы с нами.

— Малютка горой стоит за ясность, — непонятно выразился Корнаков.

— Какой еще малютка?

— Это присловье из одного старого фильма. Но сейчас Малютка — это я, потому что хочу одного: полной ясности и откровенности в наших отношениях.

— Характерец, — понял Иван.

— Он у нас такой, — с гордостью подтвердил Насонов и спохватился: — Так в чем же, по-твоему, методологическая ошибка в Ванькином вопросе?

— В его несвоевременности. Нам все равно не удастся сейчас докопаться до того, кому это понадобилось. Сегодня мы должны понять, для чего это понадобилось. Если поймем, тогда и появится возможность вычислить — кому.

— Однако в вашей галиматье есть идея! — вольно процитировал доктора Вернера Степан.

Василий улыбнулся и вспомнил печоринское слово:

— Две!

— А какая вторая?

— Отгадайте вы, отгадывающий все на свете!

— Вы еще долго будете цитировать «Героя нашего времени»? — поинтересовался Гордеев.

Василий смущенно отбрехнулся:

— Не я первый начал.

— Вы — как малолетки после драки, — ворчливо заметил генерал. — Это он первый начал! Нет, это он первый! Все, кроме меня, читали Лермонтова. Порезвились — и будя. Вопрос поставлен: для чего? У кого соображения ума?

— Да чего тут гадать? — удивился Веремеев. — Подлый рекламный трюк. Марковский пиар!

— Сомнительно, — не согласился Василий. — Все как в дурацком стишке: «Вдруг охотник выбегает, прямо в зайчика стреляет. Пиф-паф, ой, ой, ой, умирает зайчик мой. Принесли его домой, оказался он живой…»

Не сдержался Степан и завершил:

— «Положили на кровать, стали в жопу целовать».

— Как раз в жопу целовать не за что, — серьезно возразил Василий. — Это зайчику хорошо — живой, и никаких проблем. А публичному политику, оказавшемуся живым, когда он по всему должен быть мертвым, не поздоровится. Во всяком случае, его не целовать будут, а весьма ощутимо кусать за вышеупомянутую часть тела. Песнь о его кагэбистской суперловкости, спетая писателем по горячке, вызовет не только сомнения, но, что значительно опаснее для патриотов, откровенные насмешки. После афоризма мента «Какой он патриот, если он пидар!» этот казус ваньки-встаньки…

— Ванька-встанька — это я, — на лету схватив мысль, перебил Гордеев, но и его тотчас перебили. Не согласен был Степан:

— Ты не ванька-встанька, ты — Иван. Так, кажется, обозначают законники-уголовники своего теневого главаря, мозговой центр.

— Вот уже и в уголовники зачислили, — не обиделся Иван. — Мысль ваша, Василий, ясна и не требует дальнейших доказательств. Я согласен с вами. Патриотам и их лидеру акция эта невыгодна со всех точек зрения. Давайте думать дальше.

Сразу же думать дальше начал Евсеев:

— На хрена попу гармонь, когда есть кадило? Мы понимаем, что попу Маркову она ни к чему. А нам нужен этот музыкальный инструмент. Патриоты — наш основной конкурент на выборах, и, следовательно, любой их прокол — наш выигрыш. Значит, этот фарс с убийством понарошку выгоден «Молодой России». А значит… Это зловещее многоточие — намек на некую нашу причастность к этой грязной махинации. И мы в положении того человека, о котором говорят: не то он украл, не то у него украли, но, в общем, с ним нечисто. Короче, все это было затеяно для того, чтобы дискредитировать и патриотов, и нас. И окончательный вывод: правящая партия отодвигает две набирающие силы новые партии на задворки выборной борьбы.