Донна Леон - Мера отчаяния

Патта сразу же перешел к делу:

— Комиссар Брунетти, это Dottore [12] Dottore, Dottoressa — принятое в Италии обращение к людям с высшим образованием. Паоло Митри. — Он изящно взмахнул рукой в сторону того, что постарше. — А это его адвокат, Джулиано Дзамбино. Мы позвали вас, чтобы обсудить события прошлой ночи.

В комнате стоял пятый стул, слева от адвоката, но никто не предлагал Брунетти сесть. Комиссар кивнул Митри и его спутнику.

— Быть может, комиссар к нам присоединится? — предложил Митри, указывая на пустой стул.

Патта кивнул, и Брунетти сел.

— Полагаю, вам известно, почему вы здесь, — сказал Патта.

— Я бы хотел, чтоб мне четко объяснили, — ответил Брунетти.

Патта сделал знак своему лейтенанту, тот начал пересказывать недавние события.

— Прошлой ночью, примерно около полуночи, один из моих людей позвонил мне и сообщил, что вандалы снова разбили витрину в туристическом агентстве на кампо Манин. Это туристическое агентство принадлежит Dottore Митри, — добавил он, качнув головой в сторону владельца. — Позже мне сообщили, что подозреваемого доставили в квестуру и что подозреваемый этот — жена комиссара Брунетти.

— Это правда? — прервал Патта, обращаясь к Брунетти.

— Понятия не имею, о чем именно офицер Ланди доложил лейтенанту прошлой ночью, — спокойно ответил Брунетти.

— Я вовсе не это имел в виду, — произнес Патта, прежде чем лейтенант успел возразить. — Это действительно сделала ваша жена?

— В том отчете, что я прочел вчера ночью, — начал Брунетти, и голос его по-прежнему звучал спокойно, — офицер Ланди указал ее имя и адрес, а также написал, будто она созналась в том, что разбила стекло.

— А как насчет прошлого раза? — спросил Скарпа.

Брунетти не стал задавать вопрос, какой «прошлый раз» имеется в виду, только осведомился:

— Что именно вы хотите знать?

— Это тоже сделала ваша жена?

— Вам придется спросить об этом мою жену, лейтенант.

— Я так и поступлю, — ответил тот. — Можете быть уверены.

Dottore Митри кашлянул, прикрывая рот ладонью.

— Пожалуй, я перебью, Пиппо, — сказал он Патте. Вице-квесторе, которому такое дружеское обращение, по-видимому, польстило, кивнул.

Митри обратился к Брунетти:

— Комиссар, думаю, всем нам пойдет на пользу, если мы придем к соглашению в данном вопросе.

Брунетти повернулся к нему, но промолчал.

— Агентство понесло значительные убытки: замена первого стекла обошлась почти в четыре миллиона лир, полагаю, на этот раз будет примерно то же самое. Кроме того, простой бизнеса тоже стоил недешево, ведь агентство было закрыто, пока мы ждали, когда стекло привезут и установят. — Dottore Митри сделал паузу, словно ожидая от Брунетти какого-то ответа или вопроса, но не получив ни того, ни другого, продолжил: — Думаю, моя страховая компания возместит убытки и, возможно, частично компенсирует потери в бизнесе. Для этого, конечно, потребуется много времени, но я уверен, мы это уладим. Собственно, я уже говорил со своим агентом, и он заверил меня, что все будет в порядке.

Брунетти смотрел на него, пока тот говорил, вслушиваясь в доверительные нотки в голосе. Этот человек привык к всеобщему вниманию; он излучал самоуверенность и чувство собственного достоинства, почти физически ощутимые. Весь его облик подтверждал это впечатление: аккуратнейшим образом подстриженные, короче, чем того требует мода, волосы, легкий загар, ухоженные кожа и ногти — он явно пользовался услугами косметологов и маникюрш. У него были светло-карие, почти янтарные глаза и приятный, едва ли не чарующий голос. Он сидел, поэтому Брунетти трудно было определить, какого он роста, но казалось, он должен быть высоким, с длинными руками и ногами, как у бегуна.

Адвокат тоже внимательно слушал своего клиента и пока не вставил ни единого слова.

— Вы следите за моей мыслью, комиссар? — произнес Митри, заметив, что Брунетти рассматривает его и, кажется, чем-то недоволен.

— Да.

— Второй случай — совсем другое дело. Поскольку, судя по всему, именно ваша жена разбила витрину, мне кажется, будет справедливо, если она за него заплатит. Вот почему я хотел поговорить с вами. Я подумал, что мы с вами можем прийти к соглашению.

— Боюсь, я вас не понимаю, — ответил Брунетти. Ему стало интересно, как далеко все это может зайти и что случится, если он перегнет палку.

— Чего именно вы не понимаете, комиссар?

— Зачем вы меня сюда позвали.

Голос Митри стал жестче, но звучал по-прежнему благожелательно.