Александр Граков - Город пропащих

- Знаешь, я тебя таким и представляла, - сказала Светлана, когда они остались вдвоем. - Я очень боялась, что там у вас кто-то грамотный пишет для всех письма в газету, и потому все окажется обманом.

Федор хмыкнул и признался, что письма за других писал именно он.

Она рассмеялась. Видно было, как она постепенно расслабляется, привыкает к гостю.

- Выпьем чуть-чуть? - предложила, вставая.

- Я принес. - Федор полез в спортивную сумку. - Вот. Шампанское. Пойдет?

Серые глаза девушки иронически сверкнули. Бутылка была очень дорогой.

- Ты давно оттуда? - как бы невзначай спросила она, доставая бокалы из стенного шкафчика.

Федор заметил, как празднично блеснула там разноцветная посуда. Он понял вопрос и его подоплеку и широко улыбнулся:

- Нет, со старым завязал. Деньги - заработанные. Я сейчас устроился охранником к одному крутому мену.

Она вздохнула и села напротив, подперши подбородок рукой.

- Между прочим, ученый. А сейчас - бизнесмен, - горделиво добавил Артюхов.

- "Настоящий полковник..." - насмешливо пропела Светлана.

- Ну-ну. - Федор смутился. Он, конечно, знал эту песню Пугачевой. - Все чисто, девонька. Я разве похож на лапшегона? - А про себя подумал с нежностью: "роднуля".

Они пили шампанское. Светлана сварила кофе. Федор давно так душевно не отдыхал. Нет-нет и она задавала быстрые вопросы о его прошлом. Федор понимал, что без этого никак нельзя, но вспоминать ему сейчас ничего не хотелось. Перед ним лежал чистый лист, и он решил писать по нему красиво, тем более что девушка все больше нравилась ему. Только бы она оказалась надежной подругой - вот было его единственное желание. За эти несколько часов он многое узнал о ней, о том, что отца она не знала, а мать давно умерла, теперь у нее остался отчим, из близких родственников - только двоюродный брат, почти ее ровесник. Четыре года назад она закончила пединститут, но сейчас в школе не работает. Соседи у нее - "челноки", их шмотьем она и приторговывает на одном из московских вещевых рынков.

- Что делать, Федя, надо жить...

Она смотрела уже поплывшими глазками прямо перед собой, и Федор заметил жесткую складочку, пролегшую у нее на переносице. Вообще-то он не видел никакой особой трагедии в том, что она торговала на рынке. Это казалось ему более удачным вариантом, например, чем торговать своим телом или быть "марухой" какого-нибудь "быка".

- А в школе корячиться лучше, что ли?- сказал он вслух, обращаясь больше к самому себе.

- В школе? - неожиданно вскинулась она, и Федора удивили злые нотки в ее до того нежном голоске. - При чем здесь школа! Никто и не собирался...

Она запнулась, будто остановилась перед барьером, и тут же рассмеялась деланным истерическим смехом.

- Ах, я, кажется, перебила... - Виноватое выражение появилось на ее лице. - Когда ты долго одна, нервы не выдерживают, извини.

Одна... Федор понимал одиночество. Но зачем она сказала ему об этом? Значили ли ее слова, что она устала быть одной и ждет тепла и участия от него?

- Милая... - тихо сказал он и взял ее узенькую кисть в свои ладони. - Жизнь не так страшна, поверь. Вот ты позвала меня, и я пришел.

Светлана казалась беззащитной и дико растерянной. Глаза ее заметались, словно в поисках опоры, а потом их взгляды встретились.

Федор казался себе человеком, занесшим ногу над пустотой. Он легонько потянул ее на себя, и девушка послушно подалась вперед. Их губы сблизились, и Федор, оглушенный и ослепший, осторожно коснулся своим языком ее прохладного дрожащего язычка.

Позже он жалел, что не мог в подробностях вспомнить свой сон в ту первую их ночь, когда он забылся на мгновение в темноте, наполненной ее тихим дыханием и сладким запахом медленно умирающих в вазе цветов. А потом буквально подскочил на кровати, пронзенный откуда-то вестью о неминуемой собственной гибели.

Ночь не разочаровала его, хотя Светлана оказалась неопытна и стыдлива. Но страсть, которую он в ней разбудил, обещала впереди немало блаженства. О приснившемся кошмаре он тут же забыл, здраво рассудив, что после пережитого и увиденного в охотничьем домике могло бы присниться и не такое. Однако бдительность терять не следовало, поэтому, лежа рядом с мирно спящей, приникшей к нему Светланой, он для себя решил, что торопить события с девушкой не станет. Неизвестно, как еще все могло обернуться на его службе у Аджиева.

Но утром Светлана разрушила все его ночные планы. Она была мила и прекрасна, и его потянуло к ней с новой силой, да так, что они полдня провалялись в постели.