Александр Скрягин - Главный пульт управления

На одной из них было снято полное солнечное затмение. Пылающий круг звезды был закрыт черным диском луны. Вокруг этого диска сияла солнечная корона – потоки лучей, испускаемые поверхностью звезды в холодный Космос.

На второй фотографии лежала степь. Над ней плыли по летнему ярко-синему небу белые, полные влаги облака.

– Ну, что, Ефим Алексеевич, нашел, что искал? – спросил Генерал у майора, поднимая голову.

– Нет.

– А что так? – равнодушно поинтересовался Генерал.

– Да, потому, что вы, Гарри Григорьевич, мне помочь не хотите… – с нажимом произнес Ефим.

– Я? – удивился старый конструктор.

– Да, – уверенно кивнул Ефим. – Именно вы.

– Да, как же я могу тебе помочь? – откинулся он на спинку стула.

– Очень просто. Вы должны вспомнить, куда от вас пошел Чапель?

Гиргилевич сморщил узкие и толстые лошадиные губы и в упор посмотрел на Ефима.

– Ну, откуда же я могу это знать? Он мне не говорил… Может быть, в гостиницу ушел, может быть, в заводоуправление, или, вот, например, к Мамчину, у них там меж собой какие-то дела были…

– В гостинице во второй половине дня Чапель не появлялся, это установлено точно. А в заводоуправление и к Мамчину Чапель заходил до того , как пришел к вам… – возразил майор.

– Да? – смял губы в комок Гиргилевич. – А я думал… Впрочем, неважно.

– Что неважно?

Гергелевич приподнял брови, потом опустил, и снова поднял.

– В сущности, дорогой мой, Ефим Алексеевич, все – неважно! – сказал он, направив глаза в окно, наполненное мягким вечерним светом. – Чтобы не происходило, все – предопределено, – негромко добавил он.

– Что предопределено? – поинтересовался Ефим.

– Все, – вздохнул хозяин. – Вот послушай притчу. Мне сегодня Шура Мамчин рассказал.

Мимикьянов был сыт притчами по горло.

За свое сегодняшнее пребывание в поселке он услышал притч, больше, чем, наверное, за всю свою жизнь. Но он согласно кивнул головой. Майор был опытным оперативным сотрудником. Он умел работать с людьми и давно усвоил: человека надо слушать. Особенно, если он сам что-то хотят сказать. Неважно, что. Важно, почему. Почему он захотел сказать именно это? Найдя причину, можно узнать о человеке куда больше, чем, если самому задать ему сто вопросов.

– К Хадже Насреддину повадилась ходить один бедный человек. – неторопливо начал Гергелевич. – Зная о мудрости Насреддина, он каждый раз просил дать ему совет о том, как разбогатеть. В конце концов, он надоел Ходже хуже горькой редьки. И он решил раз и навсегда отвадить надоедливого просителя советов. Насреддин сказал бедняку: «Пойди и сломай очаг, что есть в твоем доме. Под ним ты найдешь богатый клад с золотом и разбогатеешь».

Хаджа подумал: «Уж после того, как он своими руками сломает очаг в своем доме и ничего там не найдет, этот надоеда уж точно перестанет ко мне ходить».

Проситель так и сделал. Он вернулся к себе домой, разобрал очаг на своей кухне и нашел под ним большой глиняный кувшин до верху набитый золотыми монетами.

Бедняк разбогател и, где бы ни появлялся, везде превозносил мудрость почтенного Хаджи Насреддина.

– Гарри Григорьевич, вы что, советуете мне сломать газовую плиту на моей кухне? Я живу на девятом этаже, под моей плитой, бетонное перекрытие, там золота точно нет, – без настроения пошутил майор.

– Разве эта притча о золоте? – не поддержал его шутку Генерал.

– А о чем эта притча?

– О чем? – Генерал стал пальцем рисовать на скатерти какие-то треугольники и овалы. – Людям только кажется, будто они могут дергать за ниточки, управляющие жизнью друг друга. На самом деле, за ниточки всегда дергает Кто-то другой. Вот о чем.

В коридоре раздались шаги, и в темном проеме двери в столовую выросла статная фигура Генриетты Павловны Эссель. На ней был домашний фартук: мелкие желтые цветы на зеленом поле. Белейшая блузка на высокой груди возвышалась над цветочным полем, как снега Килиманджаро над Африкой. Если, конечно, смотреть на этот вид из стратосферы.

– Мужчины, вы чай будете? – спросила она.

Гергелевич оторвался от созерцания скатерти, посмотрел на свою экономку, будто не узнавая, и с деланным оживлением произнес:

– Ну, а чего же, конечно! Чайку, пончиков с джемом и чего-нибудь этакого… – он щелкнул пальцами. – Для настроения!

– Вы имеете в виду, газету с кроссвордом? – осведомилась гражданка Эссель.

Гарри Григортьевич засопел лошадиным носом и, раздельно выговаривая слова, произнес:

– Нет, я имел в виду не газету.