Питер Мэй - Поджигатель

Мысли эти преследовали Маргарет до самой ночи. Злость и жажда мести мешали обдумать слова, которые она бросит ему в лицо при новой встрече, — если, конечно, таковая когда-нибудь состоится. Но тут же из памяти всплывали его улыбка, лукавые глаза, голос, с едва заметным акцентом чуть нараспев произносивший английские фразы. В эти моменты Ли казался ей абсолютно нормальным, даже привлекательным мужчиной. Однако чувство симпатии мгновенно вытеснялось унижением, пережитым в кабинете профессора Цзяна. Нахлынувшая ярость не давала дышать.

Вестибюль гостиницы «Дружба» был пуст. Маргарет решительно пересекла мраморный холл, миновала стойку администратора и направилась к бару в углу. За столиками сидели не более десятка посетителей, у которых, по-видимому, поздний ужин возбудил желание опрокинуть пару стопок спиртного. Окинув их равнодушным взглядом, Маргарет устроилась на высоком табурете, потребовала водки с тоником, лимон, лед. Бармен сноровисто выполнил заказ. Рядом с мгновенно запотевшим бокалом на крахмальной салфетке появилась маленькая тарелочка жареного арахиса. Американка протянула карточку; бармен скользнул по ней взглядом и, шагнув к компьютеру, открыл для постоялицы ее собственный счет. Первый же глоток подарил телу ощущение блаженной прохлады. Маргарет взяла горсть орешков, осмотрелась. За столиком возле стены сидела молодая китайская пара, чуть в стороне трое японцев громко обсуждали что-то, уже приканчивая бутылку виски. Ветви олеандрового дерева, что росло в тяжелом глиняном горшке, мешали рассмотреть лицо грузного джентльмена. Она вгляделась. Так и есть, Маккорд! Выглядел соотечественник довольно жалко: редкие пряди волос торчат во все стороны, лоб покрыт бисеринками пота, щеки обвисли, налитые кровью глаза осовели. Зажатый в руке стакан опасно наклонен, коричневая жидкость вот-вот прольется на стол.

— И давно он здесь? — вполголоса осведомилась Маргарет у бармена.

— Очень, — с плохо скрытым осуждением подтвердил тот.

Набираясь решимости, она вновь отпила из бокала, медленно встала с табурета и прошествовала к олеандру.

— Вы позволите присесть? — Разрешение, собственно говоря, ей не требовалось.

Маккорд пьяно повел головой; на какую-то долю секунды Маргарет испугалась.

— Что нужно? — Мутный взгляд описал полукруг и завис где-то в пространстве. Было ясно: Джей Ди Маккорд ее не узнал.

— Маргарет Кэмпбелл, — напомнила она. — Доктор Кэмпбелл. Вы испортили мой банкет, ну же! — Выпученные глаза заморгали. — Я хотела вас поблагодарить.

Пренебрежительно оттопырив нижнюю губу, Маккорд отхлебнул из стакана.

— А не пойти бы вам, д-д-доктор…

Он с трудом поднялся, неверным шагом двинулся к стойке бара.

Несколько секунд Маргарет просидела неподвижно, беззвучно твердя себе: отлично, отлично. Как-то вдруг навалилась ужасная усталость. Маргарет подняла бокал, допила водку. На глаза попалась обложка журнала «Чайна дейли», лежавшего на стуле рядом с тем, который занимал Маккорд. Шапка номера кричала об одобрении сенатом США принятого президентом решения предоставить Китаю режим наибольшего благоприятствования в торговле. Подзаголовок сообщал о прокладке в Тибет трехтысячекилометровой линии оптико-волоконного кабеля, об увеличении на двадцать процентов экспорта китайского риса. Какая скука, подумала Маргарет, в постель, в постель… Встав, она направилась к стойке бара, чтобы подписать счет.

В номере она первым делом нервно сбросила легкие сандалии, разделась. Зеркало бесстрастно отразило стройную фигуру; в электрическом свете белая кожа казалась чуть голубоватой. Отражение имело весьма отдаленное сходство с оригиналом. Маргарет не узнавала себя: опытнейший врач-патологоанатом на четвертом десятке походила сейчас на ребенка, на обиженную девочку, прячущуюся от жестокого мира вокруг. Но в тысячах километров от родного дома, в этом безликом гостиничном номере укрыться было негде. Вспомнив о причине, что заставила ее бежать в Китай, Маргарет испытала чувство щемящей жалости к себе самой. От струившегося из кондиционера прохладного воздуха обнаженная кожа покрылась мурашками. Она забралась под одеяло, поджала колени. На подушку скатилась крупная слеза. Затем мир исчез. Маргарет уснула.

На улице Чжэнъи было темно и безлюдно, когда Ли Янь прокатил на велосипеде мимо овощной лавки у въезда во двор солидного жилого дома. Слабый ветерок лениво перемешивал густой воздух; листья деревьев почти не реагировали на дуновение. На фоне ночного неба двенадцатиэтажная башня была почти неразличима, висевший над городом смог делал невидимыми и звезды. Ли кивнул охраннику, что сидел в будочке у ворот.