Игорь Христофоров - Работорговец (Русские рабыни - 1)

-- Тащите его быстрее! -- подмигнув всем сразу, крикнул из-под навеса черноусый. -- А то оклемается, падла!

Парень поднял из лужи намокшую, сразу ставшую тяжелой кепку, но на голову ее не надел, хотя дождь сеял все так же густо и щедро.

-- П-поймаю -- п-прибью, -- булькнул кровавой пеной с губ мужик, которого четверо милиционеров под мышки с трудом протащили мимо парня.

Жесткие, сухие губы того в ответ даже не дернулись. Быстрым взглядом-вспышкой он охватил узколобую бритую голову мужика, его хмурое лицо со свернутым набок мясистым носом и с удивлением уловил, что никакой он не мужик, а парень лет двадцати пяти--тридцати, но парень из разряда людей, которые только из-за своего роста и габаритов сразу становятся мужиками, так и не побывав в шкуре парня.

2

-- А-а, так это про тебя звонили! -- сжав пощипываемый табачным дымом и оттого переставший подмигивать глаз, усач в сером свитере прочел предписание, накрыл его пачкой "Мальборо" и резким, хозяйским жестом указал на стул. -- Присаживайся, старлей!

Парень провел ладонью по щеке, стирая дождевые капли, и сел на другой стул. Мокрая фуражка мешала рукам, и он положил ее на левое колено, тут же пожалев об этом, но все равно оставил ее на том же месте пропитывать холодной влагой брюки.

-- Ты его каким приемом-то бортанул? -- откинувшись на хрустнувшую спинку кресла, пустил усач дым в потолок и, заметив, что пепел упал на грудь, смахнул его со свитера на пол.

-- Он поскользнулся, -- посмотрел парень на видневшийся за полуоткрытой дверцей шкафа погон подполковника милиции, потом на книжную полку, где ровным строем стояли книги по восточным единоборствам, самбо, дзю-до и боксу, и зачем-то добавил: -- Сам поскользнулся.

-- Я вообще-то не видел... Попозже выбежал, -- нахмурился усач. -- Но говорят, ты...

-- Нет, он сам, товарищ подполковник, -- наконец-то назвал парень его по званию и одним этим напомнил усачу о том, что тот еще не сделал.

-- Ладно. Давай познакомимся, -- привстав, протянул хозяин кабинета крупную кисть с кустиками жестких черных волос на тыльной стороне ладони и пальцев. -- Хребтовский Николай Иваныч. Сыщик -- по призванию. Начальник отделения милиции по необходимости.

-- Мезенцев, -- сразу как-то и не попал он по ладони, а скользнул к запястью и, смутившись и наконец-то ощутив мощную хватку его рукопожатия, добавил: -- Владимир.

До отчества он еще не дорос, но в запасе кое-что еще оставалось.

-- Старший лейтенант морской пехоты, -- добавил он.

-- Север? -- не отпуская его пальцы с грубыми мозолями на суставах, спросил Хребтовский.

-- ЧэФэ, -- ответил, тоже не отпуская его щекотных пальцев, Мезенцев, и Хребтовский почему-то сразу прервал рукопожатие.

-- А я на Севере служил, пограничником...

Этим он попытался внутренне приблизить к себе нового подчиненного, который как-то сразу стал менее интересен после упоминания Черноморского флота, юга и всего вольготно-расслабленного, что с ним связано.

-- А чего ж уволился? -- вернул Хребтовский под усы сигарету и ввалил щеки долгой затяжкой. Выпустил дым из ноздрей и добавил: -- Крым... Курорт все-таки...

-- Так получилось, -- ушел от прямого ответа Мезенцев и пожалел, что пошел в милицию, хотя еще ничего не успел сделать.

Здесь он ощущал себя совсем чужим. Зря он поддался на уговоры однокашника, работавшего в кадрах УВД Горняцка. Наверное, зря. Хотя до полноты ощущения ему не хватало запасных вариантов. Ну куда еще идти? На шахту? Так там зарплату по нескольку месяцев не выдают. На рынок? Торговать? Уже попробовал. Стоишь и медленно тупеешь. Когда понял, что вот-вот отупеет совсем, бросил свою "точку" на городской толкучке, где пеньком отсидел три пекловых месяца в окружении "фирменных" спортивных костюмов и еще более "фирменных" кроссовок из кожзаменителя. Вернуться в армию? Все-таки увольнялся он не совсем из Российской армии, а из бригады морской пехоты непонятно чьего Черноморского флота. Может быть, его и вернули бы через военкомат в "кадры". Но это было бы слишком просто и обыденно. А переход в милицию напоминал путешествие в дальнюю страну, где ждало гораздо больше открытий, чем в уже опробованной стране "Взвод".

И вот он сидел и смотрел на своего нового начальника, а тот беспрерывно отвечал то на один звонок, то на другой, и чем дольше он говорил, тем сильнее и сильнее Мезенцев ощущал себя лишним и в этом кабинете, и в этом отделении, и в милиции вообще.

-- У-уф, надоели! -- хряснул Хребтовский черной гантелей радиотелефона по столу. -- Всем все подай! Одним -- машину на полчаса ерунду какую-то из магазина довезти, другим -- охрану на презентацию. А ты видел моих шпиндиков? -- ткнул он толстым пальцем в сторону мутного, искрапленного дождем окна. -- У половины -- метр с кепкой. Мне бы в патрульно-постовую роту с десяток таких амбалов, как тот рэкетир, которого мы завалили во дворе, я бы округу вот тут держал, -- хрустнул он стиснутыми в кулак пальцами.