Игорь Шафаревич - Записки русского экстремиста [Политический бестселлер]

В этой книге собраны мои публикации последних лет, а также ряд выступлений на радио. Тема их все та же: попытка понять то, что происходит с нашей страной. Причем я пришел к выводу, что это возможно только в рамках пересмотра стандартных взглядов на Историю всего человечества за очень длительный период. Вот этим новым взглядом на Историю я и хотел бы заинтересовать читателя. Для этого я излагаю и совсем сжато, в рамках газетной статьи, и подробнее, в цикле лекций, которые мне любезно было предложено прочесть в Сретенском монастыре. Выступления на радио, обычно связанные с конкретными вопросами современности, имеют целью связать эти общие взгляды с реалиями нашей жизни.

У нас сложилась (рискнул бы даже сказать — возобладала) такая точка зрения, что любые отрицательные и презрительные высказывания в адрес русского народа, типа «русский фашизм хуже немецкого», как бы голословны они ни были, воспринимаются как соответствующие духу либерализма и терпимости. Причем это далеко не только продукт постперестроечной эпохи. Еще до Первой мировой войны В. Розанов писал «…о нашем отечестве, которое целым рядом знаменитых писателей указывалось понимать как злейшего врага некоторого просвещения и культуры…». И не только эти «знаменитые писатели» (не числящиеся среди создателей великой русской литературы) здесь действовали. Ведь еще А.Пушкин написал:

Как часто у него, указывая на Историю и прошедшую, и будущую, — от аристократа, который, узнав о подавлении польского восстания, …горько возрыдал, Как жид о Иерусалиме, до современных «богов голубого экрана».

Наоборот, самая робкая попытка воспринять русскую историю и культуру как имеющих смысл и ценность, то, что, например, в США считается просто обязательным в отношении афроамериканцев (негров) или латиноамериканцев, если она относится к русским, клеймится как «ксенофобия» и «экстремизм». Таково объяснение несколько ироничного названия книги.

Я изложу схему исторического развития, как она для меня выкристаллизовалась в результате многолетних размышлений и в том аспекте, который более всего затронул судьбу России. Это действительно не более чем общая схема. В поддержку ее можно было бы привести много фактов, но это потребовало бы гораздо больше места. Часть этих фактов можно найти в других моих работах — например, в недавно изданных книгах «Две дороги — к одному обрыву» (изд. «Айрис Пресс», Москва, 2003 г.) и «Русский народ в битве цивилизации» (изд. «Алгоритм», Москва, 2003 г.).

Много тысячелетий человечество живет при одном и том же строе. Подавляющая часть населения — крестьяне. Города в этой жизни играют очень важную роль. Но лишь как вкрапленные в земледельческое население центры по формированию культуры. Город и деревня были равно необходимы друг другу. Похоже, что и возникли они почти (в исторических масштабах) одновременно (в «Плодородном полумесяце», Fertile Crescent). Если я правильно понял стандартные книги по археологии, то появление такого образа жизни начинается с так называемой эпохи расписной керамики, поселения которой были распространены от Китая до Центральной Европы (у нас — Триполье). Сначала была (начиная с V тысячелетия до Р.Х. или еще раньше) эпоха мотыжного земледелия. Для нее типичны женские статуэтки типа «мегалопигии». Позже земледелие стало плужным. Этот тип жизни продуктивно сотрудничал с индустриальным развитием городов. В XX веке Кондратьев назвал его «двусторонним аграрно-индустриальным типом народного хозяйства». Ранние стадии хорошо описаны в книгах Редфилда. Например, Robert Radfield. The Primitive World and Its Transformations. N.J. 1953. Там: «Город дает деревне как бы другое измерение и не противоречит ее идеологии». Таким, например, было общество Афин периода расцвета. В комедии (например, Аристофана) ясно видно, что «городская жизнь» Афин эпохи Перикла в значительной степени была жизнью крестьян соседних деревень, сошедшихся в городе. Они составляли народное собрание и суд, вмешивавшийся во все обстоятельства жизни. Они были зрителями трагедий Эсхила, Софокла и Еврипида, которых, в свою очередь, можно считать античными «деревенщиками». Для них возводился Акрополь, и на улицах стояли статуи Праксителя. Таков же был тип жизни России вплоть до начала XX века. При всей утонченности возникшей в городах культуры в ней господствовали этические, эстетические и религиозные принципы, выработанные деревней.