Хэммонд Иннес - Одинокий лыжник

Я наблюдал до тех пор, пока колени у меня не заныли, а Керамикос и его собеседник все разговаривали, спокойно, без жестикуляций. О чем шла их беседа, я не слышал.

Я перебрался через деревянный перрон. Под ногами у меня громко хрустел снег. Пробравшись к двери машинного отделения, я осторожно приоткрыл ее.

Сквозь образовавшуюся щель я увидел, что сцена ничуть не изменилась. Они по-прежнему сидели лицом друг к другу, причем Керамикос мигал от света, как филин.

…Мы ослабим один зубец, — донеслись до меня слова незнакомца, осветившего фонарем массивный тормоз лебедки, — а когда сани начнут спускаться, вышибем его. Произойдет это в наиболее отвесной части трассы, и все сочтут, что произошел несчастный случай. Затем я закрою гостиницу, и без каких-либо помех мы займемся поисками.

— Но вы уверены, что все это здесь? — спросил Керамикос.

— А зачем бы тогда Штельбен купил «Кол да Варда»? Почему его любовница хотела купить отель сейчас? Да, все это здесь.

— Но ведь раньше вы не верили мне, — сказал Керамикос. — Почему же верите теперь? И почему я должен верить вам?

— Иного выхода у нас нет.

— Да, придумано неплохо, — помолчав, продолжал Керамикос. — Мы отделаемся от Вальдини и Форелли, а потом… — Он умолк и. как мне показалось, взглянул прямо на меня. — Вы, наверное, плохо закрыли дверь — сквозит. — Он встал и, сопровождаемый лучом фонаря, подошел к двери.

Я быстро спрятался в тень под сваями. Дверь распахнулась и снег заблестел от вырвавшегося света. Я взглянул из-за сваи. Керамикос внимательно осматривал место, где я только что стоял, и; склонившись, даже пощупал снег.

— Что там случилось? — глухо донеслось до меня из помещения…

Ничего —. отозвался Керамикос. — Наверное, дверь была неплотно закрыта. — Он прикрыл за собой дверь, и меня вновь окружила ночная тишина.

Спустя несколько минут они вышли и скрылись на тропинке, ведущей к террасе.

Я проторчал тут, наверное, еще с полчаса. Было очень холодно и жутко. Я задержался в этой холодной тишине потому, что решил не рисковать.

И все же, в конце концов, холод заставил меня уйти. Луна уже стояла низко. Стараясь держаться в тени, я тихо прокрался в гостиную с баром, показавшуюся мне теплой и дружественной, выпил рюмку коньяка, словно проглотил раскалённый уголь, и тут же налил себе другую.

— А я ведь ждал именно вас, мистер Блэйр.

Я чуть не выронил рюмку. Голос донесся из темного угла.

Это был Керамикос. Он сидел на стульчике у пианино, и свет от единственной в комнате лампы, горевшей над баром отражался в его очках. У- меня мелькнула мысль, что сейчас- он напоминает; огромную жабу.

— Почему же именно меня? — спросил я дрогнувшим голосом.

Да потому, что у двери в машинную я обнаружил следы. Эти следы могли быть только вашими или Вальдини. Его комната рядом с моей, и он храпит. Дверь своей комнаты вы оставили открытой… По-моему, это неосторожно — Керамикос встал. — Будьте добры, налейте мне рюмку, коньяка. Я замерз, хотя тут, конечно, не так холодно, как там. где ждали вы.

Керамикос подошел и взял у меня налитую ему рюмку. У него была большая, покрытая волосами рука, вовсе не дрожавшая, чего нельзя было сказать о моей.

— За ваше здоровье, — заметил он, поднимая рюмку и улыбаясь.

Не отвечая на его жест, я спросил:

— Но почему все же вы ждали меня? И где тот австриец?

— Австриец? — уставился на меня Керамикос. — Значит, вы его не видели? — Он довольно кивнул. — Ушел. Он не знает, что вы были там. Поджидал же я вас потому, что хочу кое о чем вас расспросить.

— Так же, как и я вас.

Не сомневаюсь, но вы были бы идиотом, если бы надеялись, что я отвечу вам. — Керамикос налил себе еще рюмку, подумал и спросил:

— Вы говорите по-немецки?

— Да.

— Следовательно, вы подслушали наш разговор. Нехорошо, мистер Блэйр, совать нос в дела, которые вас не касаются, — спокойным тоном заметил он, и трудно было понять; угрожает он мне или нет.

— Да, но убийство — это такое дело, которое касается всех, резко возразил я.

— Вы имеете в виду канатную дорогу, да? Следовательно, вы слышали это? А что еще вы слышали?

— Черт возьми, разве этого недостаточно?!

— Не торопитесь с выводами, мистер Блэйр, — сказал Керамикос, задумчиво разглядывая коньяк в своей рюмке. Вы же слыхали только часть разговора.

— Послушайте, Керамикос, не морочьте мне голову! Австриец же хладнокровно предлагал убийство!

— Но вы поняли — почему?