Том Клэнси - Реальная угроза

- Огонь! - скомандовал мистер Джонсон. Чавез поставил переключатель автомата на одиночную стрельбу. Он нажал на спусковой крючок, стараясь почувствовать необходимую силу тяги. Ударник сорвался и ударил по капсюлю при тяге около одиннадцати фунтов, отдача толкнула Чавеза в плечо прямо назад, но не очень сильно. Он заметил, что ствол не подпрыгнул вверх и не ушел от цели, как это случается с некоторыми видами стрелкового оружия. Пуля поразила, разумеется, самый центр головы на силуэтной мишени. Он снова нажал на спусковой крючок, и произошло то же самое, затем сделал пять выстрелов в быстрой последовательности, один за другим. Повторные выстрелы отбросили Чавеза назад на пиру дюймов, но пружина подавления отдачи смягчили удары. Он поднял голову и увидел семь пробоин близко друг к другу - отличная тесная группа попаданий, внешне напоминающая нос на освещенном фонаре из тыквы. 0'кей.. Затем он передвинул переключатель на автоматический огонь - пора испытать оружие во всех режимах Чавез всадил три пули в грудь силуэта. Эти пробоины разошлись одна от другой побольше, однако любая пуля была бы равно смертельной Выпустив еще одну очередь, Чавез пришел к выводу, что, стреляя короткими очередями, он сможет каждый раз попадать всеми тремя пулями в цель. Нет необходимости стрелять длинными очередями - после трех-четырех патронов боеприпасы будут расходоваться напрасно. Такое мнение может показаться для солдата странным, но Чавез был легким пехотинцем и понимал, что боеприпасы приходится нести на собственной спине. Расстреливая оставшиеся патроны в тридцатизарядном рожке, он послал очереди в разные части мишени - которые оставались нетронутыми - и с удовлетворением увидел, что пробоины появились именно там, куда он целился.

- Бэби, почему ты не попался мне раньше? Однако лучше всего было то обстоятельство, что Звуки выстрелов казались не громче шуршания сухих листьев под ногами, и вовсе не потому, что автомат был снабжен глушителем - глушителем служил весь ствол. Были слышны легкое щелканье затвора и свис! пролетающей пули. Инструктор сказал им, что боеприпасы снабжены более слабым, чем обычно, метательным зарядом пороха, и потому пули летят с дозвуковой скоростью. Чавез взял из коробки один патрон. Нос пули был пустотелым, словно в нем собирались смешивать коктейль. При попадании в человеческое тело она расплющивалась до размеров десятицентовой монеты. Мгновенная смерть при попадании в голову, при попадании в грудь смерть наступит чуть медленнее, но раз их тренировали стрельбе с применением глушителя, значит, рассчитывали на стрельбу в голову. Чавез решил, что в этом случае может надеяться на попадание с расстояния в пятьдесят или шестьдесят футов при идеальных условиях, но солдаты не рассчитывают на идеальные условия. Судя по всему, предполагалось, что он сумеет подползти на пятнадцать-двадцать ярдов к цели и снять врага беззвучным выстрелом.

Какой бы ни была предстоящая операция, снова подумал Чавез, их готовили не с учебными целями, это уж точно, черт побери.

- Хорошая кучность, Чавез, - заметил инструктор Вместе с Чавезом на линии огня находилось всего четверо пехотинцев. В каждом отделении будут только два автоматчика, двое с бельгийскими легкими пулеметами - Джулио один из них, - у остальных винтовки М-16, причем две в комбинации с гранатометами. Кроме того, у всех - пистолеты. Это показалось Чавезу странным, но он не возражал, несмотря на дополнительный вес.

- Этот малыш здорово бьет, сэр.

- Он теперь ваш. А как у вас с пистолетом?

- Более или менее. Обычно я...

- Да, мне известно. Ну что ж, будете практиковаться. От пистолета, вообще-то, мало пользы, но бывают моменты, когда он может пригодиться. Джонсон повернулся, обращаясь к остальным: - Теперь слушайте, вы четверо. Необходимо, чтобы все овладели этими видами оружия. Мы хотим всех сделать снайперами.

Чавез передал автомат другому солдату и отошел от линии огня. Он все еще пытался разобраться в происходящем. Схватка пехотинцев ведется насмерть, лицом к лицу, когда видишь, что ты делаешь и по отношению к кому. То обстоятельство, что Чавезу еще не приходилось заниматься этим на практике, не имело отношения к делу; это все равно затрагивало его, а из организации своего подразделения он понял, какая им предстоит задача. Специальная операция. Другого мнения быть не может - только специальная операция. Он был знаком с парнем, служившим в подразделении "Дельта" в Форт-Брэгге. Специальные операции представляли собой всего лишь дальнейшее развитие простой пехотной схватки. Нужно подкрасться как можно ближе, снять часовых и нанести затем неожиданный и мощный удар, быстрый, как удар молнии. Если это продлится больше десяти секунд - ну что ж, тогда ситуация может обостриться. Чавезу казалось забавным, что подобная тактика напоминала действия уличной банды. Во время пехотного боя не действуют никакие правила - ты подкрадываешься к противнику и без предупреждения наносишь удар в спину. Ни в коем случае нельзя позволить ему прийти в себя и начать защищаться. Однако поведение, которое член уличной банды сочтет трусливым и предательским, для солдата является правильным тактическим ходом. Чавез не удержался от улыбки. Со стороны это вряд ли покажется честной игрой. Армия всего лишь лучше организована, чем уличная банда, вот и все. И, разумеется, жертвы выбирает кто-то другой. Весь смысл армейских действий, по-видимому, заключается в том, что они имеют смысл для кого-то. Правда, то же самое можно сказать и о бандах, но предполагается, что армия действует по указанию какого-то важного лица, действительно понимающего смысл собственных действий. Даже в том случае, если для него самого действия не имеют особого смысла - такое часто случается с солдатами, - кто-то отдает себе отчет в происходящем.