Том Клэнси - Реальная угроза

- Черт побери, поздравляю! - Джек хлопнул его по плечу. - Это еще один важный шаг вперед, правда?

- Если я сам что-нибудь не испорчу. Флот дает, и он же забирает обратно. В течение полутора лет я буду проходить испытательный срок. Это означает, что мне придется отказаться от столь приятного пребывания в Пентагоне еще до того, как истечет положенное время, черт побери. Впрочем, - Робби помолчал и затем продолжил, но уже серьезно, - я приехал к тебе по другой причине.

- Вот как?

- Джек, что вы делаете в Колумбии, а?

- Роб, мне ничего не известно.

- Послушай, Джек, я не прошу тебя разглашать тайну, понимаешь? Мне все известно! Про операцию знают многие, и ее безопасность под угрозой. Я знаком с вашим правилом "знать лишь то, что требуется для работы", но мой адмирал рассержен тем, что вы используете его матчасть, не поставив его в известность.

- Что за адмирал?

- Джош Пойнтер, - ответил Джексон. - Ты встречался с ним на "Кеннеди", помнишь?

- Откуда ты знаешь это?

- Из надежного источника. Я думал об этом. Тогда велись разговоры, что "Иван" потерял подводную лодку, и мы пришли на помощь, стараясь найти ее. Но потом все осложнилось, и это объясняет, почему моему офицеру радиолокационной разведки пришлось перенести трепанацию черепа, а моему "Томкэту" понадобилось три недели, прежде чем он смог снова подняться в воздух. Думаю, на самом деле все было куда запутаннее, но дело замолчали, и в газеты ничего не попало. Жаль, что я ничего об этом не знаю. Но давай пока отложим это в сторону. А приехал я сюда вот почему: бомбы на те два дома, что принадлежали торговцам наркотиками и были взорваны, сбросил А-6Е "Интрудер", средний бомбардировщик из состава военно-морского флота США, Об этом знаю не только я. Тот, кто организовывал эту операцию, не сумел засекретить ее должным образом, Джек. Кроме того, там у вас солдаты из легкой пехоты. Я не знаю, чем они занимаются, но многим об этом известно. Может быть, ты не можешь сказать мне, что происходит. 0'кей, мне понятно, что каждый должен заниматься своими делами и не лезть в чужие, поэтому ты не имеешь права говорить об этом, но я хочу предупредить тебя, Джек, что об операции становится известно, и кое-кто в Пентагоне будет в ярости, когда узнают журналисты. Парень, задумавший эту операцию, теряет над ней контроль, и нам, военным летчикам, дали понять с самого верха, что на этот раз флот не возьмет на себя вину за неудачу.

- Успокойся, Роб. - Райан открыл банку пива для Робби и еще одну - для себя.

- Джек, мы друзья, и ничто это не изменит. Я знаю, что ты никогда не сделаешь подобной глупости, но...

- Я действительно не понимаю, что происходит. Неужели этого недостаточно? На прошлой неделе я был в Бельгии и сказал им, что мне ничего не известно. Утром в пятницу побывал в Чикаго и на вопросы этого Фаулера и его советника ответил, что ничего не знаю. И тебе говорю то же самое.

Джексон задумался.

- Любого другого я назвал бы лжецом. Я знаю о твоей новой должности, Джек. Итак, ты утверждаешь это совершенно серьезно? Речь идет об очень важных вещах.

- Поверь мне, Роб, я не допущен к этой операции.

Джексон осушил свою банку и раздавил ее в ладони.

- Так всегда бывает, черт побери, - согласился он, - там у нас солдаты, убивающие людей, их тоже, наверно, убивают, и никто ничего не знает. Господи, я чувствую себя пешкой в чьей-то игре. Понимаешь, Джек, я готов рисковать жизнью, но хочу знать почему.

- Приложу все усилия, чтобы выяснить.

- Постарайся. Значит, тебя не посвятили в происходящее там, верно?

- Меня намеренно держат в неведении, но я все равно узнаю. А ты намекни пока своему боссу.

- О чем?

- Пусть потерпит и не высовывается, пока я не свяжусь с тобой.

Все сомнения, еще остававшиеся у братьев Паттерсон относительно того, как им поступить, были развеяны вечером в воскресенье. Их пришли проведать сестры Грейсон, сели напротив мужчин - ни у кого из обеих пар близнецов не было ни малейших трудностей, они сразу распознали, кто есть кто, - и заявили, что любят до гроба тех, кто освободил их от этого ублюдка-сутенера. Теперь перед братьями вопрос уже стоял не только о том, чтобы выбраться из тюрьмы. Возвращаясь в камеру, они пришли к окончательному решению.

Генри и Харви находились в одной камере главным образом из соображений безопасности. Стоило их поместить отдельно друг от друга, как они тут же, просто поменявшись рубашками во время прогулки, окажутся в других камерах и сумеют каким-то образом - тюремщики не сомневались, что братья - хитрые мерзавцы, - натворить неприятностей. Дополнительным преимуществом было то, что братья не устраивали драк друг с другом - немаловажное соображение, потому что драки - обычное явление в тюрьмах. Близнецы вели себя спокойно, не причиняли хлопот и потому занимались своими делами в мире и тишине.