Том Клэнси - Реальная угроза

- Этим занимаются сейчас двадцать человек. Через пару часов должны получить первые сведения.

- Держите меня в курсе дела.

Стюарт был первым в списке посетителей федерального прокурора этим утром и выглядел слишком уж уверенным в себе, заметила секретарша. Следов похмелья она не увидела.

- Доброе утро, Эд, - поздоровался Давидофф, не вставая из-за стола, заваленного кучей бумаг. - Чем могу помочь?

- Отмена смертного приговора, - произнес Стюарт, опускаясь в кресло. - Я согласен на то, что мои клиенты признают себя виновными и их приговорят к двадцати годам тюремного заключения. Ничего лучше предложить тебе не могу.

- Увидимся в суде, Эд, - ответил Давидофф, снова склоняясь над бумагами.

- Неужели тебе неинтересно, что нового я получил?

- Если что-то важное, не сомневаюсь, ты сообщишь мне об этом, когда придет время.

- Вполне возможно, что мои подзащитные будут даже оправданы. Тебе хочется этого?

- Поверю этому, когда увижу доказательства, - произнес Давидофф, но теперь он уже смотрел на адвоката. Стюарт - отличный защитник, умный и настойчивый, подумал федеральный прокурор, и честный. Он никогда не лжет, по крайней мере наедине.

По старой привычке Стюарт ходил с портфелем из грубой кожи, а не с кейсом, как остальные адвокаты. Из портфеля он извлек маленький магнитофон. Давидофф молча смотрел на него. Оба были практикующими адвокатами, выступающими в суде, и умели скрывать свои чувства и говорить, невзирая на эмоции, которые испытывали. Но поскольку оба обладали талантом игроков в покер и угадать их чувства по выражению лица было невозможно, они замечали едва видимые детали, незаметные для других. Стюарт понял, что его соперник обеспокоен, как только нажал на кнопку воспроизведения записи. Лента двигалась с одной катушки на другую всего несколько минут. Качество записи было ужасным, но различить слова все-таки удавалось, и после обработки в аудиолаборатории качество станет достаточно хорошим.

Реакция Давидоффа была очевидной.

- Это не имеет отношения к предъявленному обвинению. Вся информация, полученная в результате признания одного из подсудимых, исключена из обвинительного акта. Мы ведь договорились об этом.

Теперь, когда Стюарт понял, что одерживает победу, он заговорил спокойнее. Сейчас он мог проявить великодушие.

- Это вы договорились. Я ничего не говорил. Государство самым жестоким образом нарушило конституционные права моих клиентов. Притворная казнь одного из них представляла собой моральную пытку, никак не меньше. И, уж конечно, является грубейшим нарушением закона. Вам придется привлечь этих двух старшин, чтобы заслушать их свидетельские показания, и во время перекрестного допроса я их уничтожу. Вполне вероятно, что после этого их показаниям просто не поверят.

Трудно предсказать, какой будет реакция присяжных, не так ли?

- Они могут вскочить и захлопать в ладоши, поняв, что теперь доказательства вины преступников неопровержимы, - произнес Давидофф осторожно.

- Ну что ж, придется пойти на такой риск, правда? Тогда мы узнаем, кто из нас прав. Итак, встретимся в суде. - Стюарт убрал магнитофон в портфель. - Вы по-прежнему настаиваете на немедленном процессе? Получив в свое распоряжение эту информацию, я смогу подвергнуть сомнению все ваши доказательства - в конце концов, если офицеры береговой охраны пошли на такой безумный шаг, мои клиенты могут заявить, что их принудили мастурбировать, чтобы в распоряжении обвинения оказались пятна их семенной жидкости, о чем вы сообщили в газетах. Или заставили взять в руки пистолеты, и таким образом появились отпечатки пальцев между прочим, я еще не обсуждая эти подробности со своими подзащитными. Затем я постараюсь объединить все это с тем, что нам известно об убитом. Думаю, теперь у меня есть надежда отправить обоих парней домой живыми и свободными. - Стюарт оперся руками на письменный стол прокурора и наклонился вперед. - С другой стороны, как вы только что заявили, трудно предсказать поведение присяжных. Таким образом, я предлагаю, пусть они признают себя виновными в тех преступлениях, обвинение в которых вы им предъявите. Только никаких закулисных рекомендаций судье, чтобы парни отбыли в тюрьме все двадцать лет от звонка до звонка, - тогда они выйдут на свободу, скажем, через восемь лет. Вы сообщите прессе, что возникли проблемы с доказательствами, вам это не нравится, но сделать что-нибудь не в ваших силах. Мои клиенты пробудут в заключении длительное время. Вы сумеете добиться их осуждения, но все Останутся живы. Короче говоря, это мое предложение. Подумайте над ним, у вас есть пара дней.