Алексей Хапров - Наследник

Я не удержался и злорадно хмыкнул, вспоминая слова Радика: "Души мертвых бывают на многое способны, если их сильно разозлить".

— Чего лыбишься? — бросил мне Баруздин.

— Да так, — ответил я. — Мне почему-то кажется, что эта "милая старушка Смерть" очень скоро придет и за вами.

— Насчет нас — не знаю. Но в том, что она смотрит сейчас на тебя, можешь даже не сомневаться. Как ты думаешь, стал бы я открываться, если бы собирался оставить тебя в живых? Ха-ха-ха!

Мой бывший шеф злобно рассмеялся и пристально посмотрел мне в глаза, видимо ожидая увидеть в них животный страх. Но, не заметив даже малого проблеска оного, он осекся.

— И что было дальше? — спросил я.

— Дальше? — Баруздин изучающе оглядел меня; наверное, он пытался понять, откуда я черпаю свою уверенность. — А дальше вы с пацаном неожиданно сбежали. Причем сделали это в тот самый день, когда мы с Катериной повторно решили с вами разделаться, только уже без Матроса. Я ведь не зря опять назначил тебе ночное дежурство. Катерина снова должна была тебя усыпить, а я сделать то, чего не сделал Матрос.

— И у тебя бы поднялась рука убить ребенка?

— Цель оправдывает средства.

— Представляю ваше состояние той ночью, когда мы с Радиком так и не появились дома.

— Да, состояние было не из лучших. Мы уж не знали, что и думать. О том, что вы уехали, нам стало известно только утром. Кузьменко на разводе сообщил мне, что видел вас у вокзала. Я тут же передал это Катерине. Она сразу почуяла неладное: "Это неспроста. Их нужно остановить. Звони Романчуку. Пусть срочно приезжает". Я позвонил Романчуку. Тот приехал. Катерина, обливаясь слезами, поведала ему о своих "подозрениях" насчет тебя. Твои вещи осмотрели. Нашли орудие убийства…

— Кстати, это, случайно, не тот самый нож, которым я разрезал торт? — вдруг осенило меня.

— Тот самый, — подтвердил мой бывший шеф. — Катерина специально тебе его дала, чтобы ты проставил на нем свои "пальчики". Экспертизу сделали быстро. После этого тебя объявили в розыск. Транспортная милиция стояла на ушах. Шмон проходил во всех поездах. Но тебе все же удалось уйти. Когда Романчук сообщил нам, что вы на ходу выпрыгнули из вагона, мы оторопели. Мы не ожидали от вас такой прыти. Ваш побег утвердил нас в подозрении, что вы скрылись не просто так, и что пацану известно гораздо больше, чем ему следовало знать. Иначе как еще объяснить, что он последовал за тобой. По идее, он, наоборот, должен был тебя сдать. Ведь ты — "убийца" его приемного отца. Но он тебя не сдал. Значит, он был уверен, что ты невиновен. А если он каким-то образом знал всю подноготную? Тогда он был опасен. Так что, поймать вас раньше милиции стало для нас вопросом жизни и смерти. "Едь в Сочи", — скомандовала Катерина.

— А как вы узнали, что мы направляемся в Сочи? — полюбопытствовал я.

— Это было несложно установить. Ведь у проводницы вагона остались ваши билеты. Не хватило вам навыков конспирации. В пути я вас однажды чуть не сцапал. Вы ушли буквально из-под самого моего носа.

— Кафе "У дяди Миши"?

— Оно самое. Водитель грузовика сразу тебя опознал. Он так удивился: "О, — говорит, — да он же сейчас у меня в кузове сидит, вместе с сыном". Мы выскочили на улицу, но вас уже и след простыл. Но, тем не менее, я вас все равно разыскал. Правда, не там, где ожидал. Ведь мы караулили вас у дома старухи. По всем прикидкам, вы должны были направиться именно туда. Больше деваться вам было некуда. А тут едем по проспекту, и вдруг глядь — пацан! Стоит у самой обочины. Ну, мы, не долго думая, его и сцапали. Что ты его найдешь, да еще и пожертвуешь собой ради его спасения, я, конечно, не ожидал. По логике вещей ты должен был прятаться, как таракан. Но ты точно какой-то ненормальный. Рисковать собой ради чужого ребенка, не имея от этого никакой выгоды? Это же идиотизм! Я этого не понимаю.

— Ты много чего не понимаешь, — заметил я. — У нас с тобой разные ценности.

— Вот в этом я с тобой согласен, — нравоучительно заключил Баруздин.

— Не торопись торжествовать, — усмехнулся я. — Ты еще не победил.

— Победил. Зачем отрицать очевидное?

— Очевидное может оказаться невероятным!…

Стрелки часов продолжали отмерять круг за кругом. Филиппов и Долгих по-прежнему не появлялись. Мой бывший шеф нервничал все больше и больше. Он практически не отходил от окна, и раз за разом выбегал во двор, чтобы выглянуть за калитку. Переполнявшее его напряжение словно витало в воздухе, — тот был как наэлектризован. Но чем больше оно росло, тем спокойнее становилось у меня на душе.