Алексей Хапров - Аномалия души

Всё началось в Гаграх.

Игравшие барашками волны поочерёдно накатывали на берег, обдавая меня множеством мелких брызг. Они шлёпались, волоча за собой покрывавшие дно, точно булыжную мостовую, камешки гравия, после чего замирали и, спустя какое-то мгновение, тащили гравий обратно в морской простор. В небе кружились чайки. Они громко кричали, метались из стороны в сторону и зорко высматривали, не блеснёт ли в воде потенциальная добыча.

Я лежал на старом потёртом покрывале и, наслаждаясь витавшим в воздухе неповторимым ароматом моря, обсыхал после очередного купального захода. Вдруг до меня донеслось:

— Простите, вы здесь давно?

Я открыл глаза и, сощурившись от ударившего в них солнца, повернул голову. На меня с располагающей улыбкой смотрела высокая стройная длинноволосая брюнетка в ярко-красном купальнике. Она сидела на коленях и надувала резиновый матрац. Похоже, она только что пришла. Несмотря на то, что её глаза закрывали большие полузеркальные солнцезащитные очки, в них отчётливо улавливался неподдельный, чисто женский интерес, нисколько не уродовавший читавшуюся на её лице интеллигентность.

— Сегодня на пляже или вообще в Абхазии? — уточнил я.

— В Абхазии, — ответила она.

— Второй день. А что?

— Да так. Я первый. Утром приехала, нашла пристанище, немного отдохнула — и сюда. Получается, мы с вами новички. Или, говоря языком местных туристических деятелей, свеженькие.

— Угу, — буркнул я и, обведя глазами её статную фигуру, снова покосился на матрац.

— О, нет, вы не думайте, — улыбнулась моя собеседница, проследив за направлением моего взгляда, — я умею плавать. Это я взяла, чтобы было на чём лежать. Без подстилки, знаете ли, неудобно. Пляж, всё-таки, галечный, а не песчаный.

— Да, немного карябает, — согласился я и принял прежнюю позу.

Через некоторое время шум прибоя пронзил кокетливый визг. Я снова разомкнул веки. Брюнетка стояла по пояс в воде и, съёжившись, закрывалась руками от налетавших на неё волн. Выдержав три или четыре атаки, она развернулась и бросилась обратно на берег. Блестевшие на её коже капли придавали её телу некоторый шарм. Я невольно скосил глаза.

— Давно не была на море, — восторженно воскликнула брюнетка, проходя мимо меня. — Привыкла отдыхать на озере. Там тишь да гладь. А здесь всё кипит, всё бурлит.

Незнакомка сняла очки, и я смог рассмотреть её глаза. Они были глубокие, тёмно-карие, и выражали какую-то едва уловимую грусть. Наклонившись к свёрнутому возле матраца пакету, она вытащила оттуда полотенце и, закинув его за спину, принялась себя растирать. Я отметил, что в её движениях присутствует что-то завлекающее.

— Меня зовут Наталья. А вас?

Лежавшая неподалёку толстая старушенция с газетным клочком на носу, которую я невольно окрестил про себя Тортиллой, оторвалась от толстого романа и посмотрела на брюнетку с нескрываемым укором, очевидно усмотрев в её поведении нечто, идущее вразрез с нормами нравственности, апологетом которых она, наверное, себя мнила.

— Сергей, — ответил я.

— Серёжа? — промурлыкала брюнетка. — Красивое имя. Из каких вы краёв?

— Из Брянска.

— О-о-о, — обрадовалась она. — Да мы с вами соседи. Город Навалинск (город придуман автором. — прим. авт.) . Слыхали?

— Слыхал, — оживился я.

— Тогда почему вы так далеко расположились? — кокетливо подмигнула моя собеседница. — Придвигайтесь. Вдвоём отдыхать веселее.

«Тортилла» осуждающе крякнула. Её маленький рот искривился в беззвучной гримасе возмущения. Она демонстративно повернулась к нам спиной и снова уткнулась в книгу.

Холостое положение давало мне полную свободу действий. Поэтому я, недолго думая, поднялся на ноги, взял своё покрывало, и расстелил его рядом с матрацем брюнетки, абсолютно не предполагая, что это невинное, на первый взгляд, курортное знакомство очень скоро перерастёт в роман и станет началом целой цепи загадочных и страшных событий, которые мне доведётся пережить…

Спокойная, синеватая гладь озера Рица поражала своей прозрачностью и чистотой. Покрытое табунами диких, белогривых облаков небо отражалось в ней, точно в зеркале. Вокруг, словно часовые, вздымались горбатые спины мягко очерченных зелёных вершин. Плотно произраставшие на них ели производили впечатление огромного, неровно уложенного, ковра.

— Какая красота! — восхищённо прошептала Наталья, и зачарованно покачала головой.