Агата Кристи - Да здравствуют шесть пенсов !

Меня будто паралич разбил.., а потом он обернулся. Мой мальчик.

Он всегда был трудным ребенком. Я отдавала ему все деньги, какие только могла. Он уже дважды был в тюрьме. Он, наверное, пришел ко мне, а хозяйка, видя, что я не иду, открыла сама, и он, верно, от смущения показал ей эту брошюрку, какую дают безработным. У хозяйки.., у нее всегда было доброе сердце - она, наверное, велела ему войти и дала тот самый шестипенсовик. И все время на столе лежали деньги. Они были там, еще когда я приносила ей сдачу. И тут бес попутал моего Бена. И он... он убил ее.

- А потом? - спросил сэр Эдвард.

- Ох, сэр, но что же я могла сделать? Ведь он мне родной сын. Его отец был никудышным человеком, Бен пошел его дорожкой, но он же моя плоть и кровь. Я вытолкала его наружу, а сама вернулась на кухню, а потом в обычное время подала ужин. Вы думаете, я очень плохо поступила, сэр? Я ведь старалась не лгать вам, когда вы меня расспрашивали.

Сэр Эдвард поднялся.

- Бедняжка, - тепло сказал он, - мне очень жаль вас.

Но закон есть закон, вы понимаете.

- Он бежал из страны, сэр. Я и не знаю, где он теперь.

- Что ж, тогда, возможно, он избежит виселицы.

Но на это надежда очень маленькая, Марта. Пришлите мне мисс Магдален, хорошо?

***

- О, сэр Эдвард! Как это замечательно - какой вы замечательный! воскликнула Магдален Воэн, когда тот закончил свой рассказ. - Вы спасли нас! Как мне отблагодарить вас за это?

Сэр Эдвард отечески улыбнулся и легонько похлопал ее по руке. Он и впрямь был великим человеком. А малютка Магдален... Что ж, она была просто очаровательна тогда на "Силурике". Это очарование юности - настоящее чудо!

Но где оно теперь? Разумеется, ничего не осталось.

- В следующий раз, когда вам потребуется друг... - начал он.

- Я приду прямо к вам.

- Нет-нет! - в испуге вскричал сэр Эдвард. - Этого вам как раз не следует делать. Обращайтесь к кому-нибудь помоложе.

И, ловко высвободившись из объятий признательного семейства, он вышел на улицу, остановил такси и, облегченно вздохнув, забрался внутрь.

Очарование юности, свойственное семнадцатилетним, очень ненадежная штука. Не идет ни в какое сравнение с прекрасно подобранной библиотекой по криминалистике.

Так-то...

Такси свернуло на улицу Королевы Анны. На самом деле это, конечно, тупик. Его тихий уютный тупичок.