Агата Кристи - Конец света

Розина Нанн протянула ему свой круассан, пробормотав:

- По части съестного Генри у меня просто чудодей! Все продовольственные вопросы я предоставляю ему.

- Всякую тварь надо кормить! - засмеялся мистер Джадд и похлопал жену по плечу.

- Обращается с ней, как с собакой, - сокрушенно шепнул продюсер на ухо мистеру Саттертуэйту. - Кормит чуть ли не с рук. Все-таки странные существа, женщины!..

Мистер Саттертуэйт с мистером Кином принялись распаковывать свои припасы. На столе появились яйца вкрутую, холодная ветчина и швейцарский сыр. Герцогиня и мисс Нанн негромко вели беседу. Можно было расслышать отдельные фразы, произносимые глубоким контральто актрисы.

- Нужно взять круассан, развернуть его, чуть-чуть поджарить, понимаете? Потом тонюсенький слой мармелада!.. Потом свернуть - и в духовку. На минутку, не больше. Получается просто восхитительно!

- Эта женщина живет, чтобы есть, - шепнул мистер Вайз. - Исключительно ради этого! Ни о чем другом думать она не способна. Помню, когда репетировали "Поездку к морю" - знаете: "И мне там будет так хорошо и спокойно..." ["Поездка к морю" - пьеса (1905) ирландского драматурга и поэта Джона Миллингтона Синга (1871 - 1909).], - я никак не мог добиться от нее нужного эффекта. Наконец я велел ей думать о мятных сливках - она обожает мятные сливки, - и что же? Представьте себе, все вышло как надо! Появился этот ее нездешний мечтательный взгляд, который так берет за душу.

Мистер Саттертуэйт молчал, припоминая. Сидящий напротив Томлинсон откашлялся, решив поучаствовать в разговоре.

- Вы, говорят, производите пьесы, да? Я, признаться, сам люблю иногда подремать на какой-нибудь пьеске. Вот хотя бы "Писака Джим" - помните? Вот то была вещь!

Мистера Вайза передернуло.

- О, Господи! - застонал он.

- ..И маленький зубчик чеснока, - внушала мисс Нанн герцогине. Расскажите своей кухарке. Прелесть!.. Она счастливо вздохнула и обернулась к мужу.

- Где же, в конце концов, икра, Генри? - спросила она капризно. - Я ее так и не видела!

- Да ты чуть не сидишь на ней, - весело отозвался мистер Джадд. - Ты же сама поставила ее на стул позади себя.

Розина Нанн торопливо водворила икру на стол и лучезарно улыбнулась всей компании.

- Генри у меня просто сокровище! Я такая рассеянная, никогда не помню, куда что кладу.

- Помнишь, как ты однажды засунула свои любимые груши в мешок с банными принадлежностями? - подмигнул Генри. - А потом забыла его в отеле. Да, мне в тот день пришлось попотеть: звонки, телеграммы...

- И, в конце концов, мои груши ко мне вернулись, - мечтательно произнесла мисс Нанн. - А вот мой опал... По лицу ее пронеслась тень невыразимой печали. Уже не раз в присутствии мистера Кина у мистера Саттертуэйта возникало ощущение, что он словно бы играет роль в какой-то пьесе. И сейчас это ощущение появилось вновь. Все происходящее казалось ему какой-то фантасмагорией <����Фантастасмагория (фр, с греч.) - причудливые, беспорядочные видения, проносящиеся перед воспаленным воображением человека во сне или в бреду.>, реальным было лишь одно: каждому здесь была отведена определенная роль, а после слов "мой опал" должна последовать его собственная реплика. Он наклонился вперед:

- Ваш опал, мисс Нанн?

- Генри, у нас есть масло?.. Спасибо. Да, мой опал. Его ведь у меня украли.., да так и не нашли.

- Расскажите, пожалуйста, - попросил мистер Саттертуэйт.

- Понимаете, я родилась в октябре, и опал должен приносить мне счастье. Но мне хотелось, чтобы это был не просто опал, а что-нибудь необыкновенное! Я долго искала - и наконец мне встретился этот камень. Мне сказали, что это один из самых красивых опалов в мире. Возможно, не самый крупный - примерно с двухшиллинговую монетку - но цвет, но блеск!..

Она вздохнула. Мистер Саттертуэйт заметил, что герцогиня почему-то беспокойно ерзает на стуле, но мисс Нанн уже было не остановить. Она продолжала, и благодаря неподражаемому богатству ее интонаций рассказ ее звучал как старинная печальная сага.

- Его украл у меня молодой человек, которого звали Алек Джерард. Он писал пьесы.

- Кстати, весьма недурные, - авторитетно заметил Вайз. - Да что говорить, я сам однажды полгода держал у себя какую-то его пьесу.

- Вы ее произвели? - осведомился мистер Томлинсон.

- Произвел? - удивился мистер Вайз. - Нет, разумеется! Но, представьте, одно время серьезно об этом подумывал.

- Там была прекрасная роль для меня, - вздохнула мисс Нанн. - Пьеса называлась <����Дети Рахили" - хотя собственно героини по имени Рахиль в ней не было. Как-то он зашел в театр, чтобы переговорить со мной о роли. Он мне даже понравился - такой приятный, скромный с виду молодой - человек. Помню, - ее прекрасные глаза подернулись мечтательной дымкой, - он купил мне в буфете мятные сливки... Опал лежал на столике в моей уборной. Молодой человек сказал, что бывал прежде в Австралии и немного разбирается в опалах. Он еще поднес его к свету, чтобы получше рассмотреть. Вот тогда-то он, верно, и сунул его в карман. Вскоре после его ухода я заметила, что опал исчез. Тут началась такая шумиха, помните? Она обернулась к мистеру Вайзу.