Эллери Куин - Лицом к лицу

- Привет, сынок, - бросил старик, едва взглянув на вошедших. - Черт, куда подевались эти проклятые... Простите, Берк, что пришлось опять вытащить вас из-за океана, но у меня не было другого выхода. Тысяча чертей, они должны быть где-то здесь!

- Перед тем как войти в курс дела, дорогой папочка, - затянул Эллери деланно капризным тоном, - смею ли я заметить, что мы не виделись почти два месяца. Я, конечно, не блудный сын, и не требую, чтобы ты кидался мне на шею, но можно хотя бы поздороваться по-человечески?

- Ах ты, подлиза! - ответствовал инспектор таким же деланно сварливым тоном, полным скрытой нежности, каким, бывало, говаривал в дни младенчества Эллери. - Помоги-ка лучше мне найти их.

- Найти что, инспектор? - спросил Берк.

- Ее записные книжки. Ума не приложу, куда они их засунули. Секретарь Глори-Глори, Дженни Темпль, сказала мне, что одна из книжек сохранилась еще со времен последних выступлений Глори - она имела привычку каждый день записывать все события дня перед отходом ко сну. А теперь это должны быть уже целые тома. Несколько месяцев назад она стала разбирать их, собираясь написать что-то вроде мемуаров. В этом ей помогали мисс Темпль и ее, как бы это выразиться, "наемный" муженек. Записные книжки помогали ей освежить в памяти то, что уже позабылось. Короче, книжки нужны позарез, вот только где они? Или она? Больше всего меня интересует последняя - что она там понаписала в эту среду вечером. Если, конечно, успела. Мы ищем уже два дня.

- А что, все пропали? - поинтересовался Эллери.

- Да, и черновик рукописи тоже.

- Инспектор, - сказал Харри Берк, - я виделся с нею в среду вечером.

- Потому-то я и телеграмму послал, черт побери. Когда вы расстались?

- Чуть позже одиннадцати.

- Замечательно, просто замечательно, - инспектор задумался. - Не была она испугана или взволнована?

- Да вроде нет. Правда, я недостаточно хорошо знал ее, чтобы утверждать наверняка. Мы и встречались-то всего несколько раз, по ее делам.

- Ручаюсь головой, что эти дневники имеют отношение к убийству! Иначе бы они не исчезли все разом. Их украли. Весь вопрос: кто?

Эллери рассматривал ложе, напоминавшее голливудские декорации: стеганое покрывало, шелковые подушки и алая узорчатая накидка на канапе. Кровать была не тронута, в ней не спали.

Отец поймал его взгляд и кивнул:

- Она так и не добралась до постели в среду.

- То есть, папа, ее убили не здесь?

- Нет, - инспектор провел его через огромную ванную с мраморной раковиной и золотыми кранами в небольшой кабинет, который, если речь шла о человеке, Эллери назвал бы "растрепанным". - Ее застрелили здесь.

Если не считать беспорядка, обстановка в кабинете была спартанской. На паркетном полу - потертый коврик, прямо напротив двери - письменный стол, рядом с ним - вращающийся кожаный стул, чуть подальше - кресло черного дерева, покрытое чем-то, что Эллери обозвал "слоновьей попоной". Он заметил еще африканскую фигурку воина, тоже вырезанную из черного дерева, ручной работы, далеко не лучшего качества. На стенах не было ни одной картины, а слюдяной абажур торшера весь потрескался. Высоко над головой черной статуэтки, у самого потолка, была встроена решетка в деревянной рамке, затянутая какой-то грубой тканью, на ней виднелась ручка регулятора громкости. Эллери решил, что это громкоговоритель для музыки, которую заводили на проигрывателе внизу в гостиной. Такие же решетки он заметил в спальне и в ванной. В кабинете больше ничего не было, если не считать книжных шкафов, которые заполняли три стены сверху донизу. Полки были завалены книгами - часть лежала плашмя, часть торчала кое-как корешками в разные стороны (в основном это были детективы и всевозможные приключения - Эллери с интересом заметил По, Габорио, Анну-Катарин Грин, Уилки Коллинза, Конан Дойля, Кристи и еще кучу других, в том числе и свои первые книжки). Здесь были и кроссворды всех сортов, ребусы, головоломки, сборники загадок... Чувствовалось, что все это копилось многие годы. Эллери подошел к какой-то полке и выбрал наугад одну книжку. Это оказались кроссворды, он пролистал их - все клеточки были аккуратно заполнены чернилами. С его точки зрения, самое бессмысленное занятие в мире - это тратить время, да еще и вдобавок и чернила, на кроссворды, а особенно хранить все это. Глори явно была не в силах расстаться даже с ничтожным клочком бумаги, имеющим хоть какое-то отношение к ее хобби.

На письменном столе царил полный кавардак. Пачка промокательной бумаги, лежавшая посередине, прямо напротив стула, была вся пропитана засохшей кровью.