Хью Пентикост - Где снег был красным

Руф изучающе посмотрел на доктора. Он не мог понять, то ли этот маленький серый человек безоговорочно принял на веру рассказ судьи, то ли пытался намекнуть ему, Руфу, что лучше сейчас оставить Кревена в покое.

— Если хотите еще поговорить об этом, пойдемте в дом, — предложил Алонсо, колотя себя замерзшими руками.

— Я отвезу вас в поселок, доктор, после того как поговорю с Лиз, — сказал Руф.

— Если не возражаете, я поеду с вами, — произнес судья. — Мне… расхотелось гулять.

Джон Смит кивнул:

— Мы пойдем к джипу, Руф. Вы нас догоните.

Гилсон замялся. У него возникло странное чувство оттого, что доктор уходит вместе с судьей. Потом он отогнал нехорошие мысли. Если и были основания подозревать судью, сейчас он, безусловно, ничего не попытается совершить.

Доктор, казалось, прочитал мысли Гилса.

— Все в порядке, Руф. Повидайте вашу девушку и возвращайтесь. Мы будем ждать вас в джипе.

Судья облокотился о бок джипа, уткнув в дорожную колею терновую трость.

— Я так думаю, косвенные свидетельства воздействуют на каждого, кто имеет какое-либо отношение к службе закону, — сказал он. — Как судья, я видел, насколько бывает опасно иметь с ними дело.

Доктор Смит уже сидел в джипе. Он смотрел на дорогу, не покажется ли Руф, и лишь вполуха прислушивался к словам судьи.

— Я знаю, о чем вы с Руфом думали там, — продолжал Кревен. Он стряхнул пепел с сигары и чуть повернул ее в мундштуке, чтобы она тлела равномерно. — Как вы, доктор, указывали, на стороне человека, преследовавшего вас, была сама фортуна, иначе либо Алонсо, либо я увидели бы его. Однако такого рода удачи происходят столь же часто, как и неудачи — непредвиденное невезение. Но мы в основной массе нация оптимистов. Мы ожидаем, что невезение должно преследовать преступников! Преступность до добра не доводит! Поэтому всегда, когда обстоятельства работают против человека, мы его подозреваем. Руф считает, что преступнику не должно везти, и поэтому полагает, что преступник, скорее всего, я.

Доктор взглянул на судью:

— Может быть, и вы, знаете ли.

Кревен хохотнул:

— И зачем же мне надо было истреблять этих представителей молодого поколения?

— Возможно, потому, что они молоды. Я не знаю более сильной неприязни, чем неприязнь людей среднего возраста к молодежи. Господи, до чего мы ненавидим их за их здоровье, за их неистощимую энергию!

Судья посмотрел вниз, на конец своей трости.

— Ну что ж, здесь, конечно, вы правы.

— А как они ненавидят нас за наше высокомерное представление о том, будто возраст и мудрость идут бок о бок, — продолжал доктор. Тут он увидел Руфа, торопливо шагающего к ним по дороге. — Достаточно сильные мотивы для убийства, вы не находите?

— Только для расстроенного рассудка, — отозвался судья.

— А вы часто встречали человекоубийц с расстроенным рассудком?

Кревен повернулся и посмотрел доктору в лицо:

— Я имел в виду здравый рассудок в юридическом смысле.

— Да плевать на этот юридический здравый рассудок, — неожиданно резко сказал Смит.

Руф подбежал к машине:

— Надеюсь, я не заставил вас ждать слишком долго?

— Как там Лиз? — спросил судья.

— Отлично! Просто прекрасно.

Судья выглядел страшно удивленным:

— Я-то воображал, что она очень огорчена. Ведь Лиз по-прежнему лелеет надежду, что Линдсей не виновен и ему ничего не грозит.

Они миновали дом Роджера с окнами без света и остановились перед домом Саттеров. Момент был неловкий, поскольку хозяин похоронной конторы и его люди привезли гроб с телом Дэна Саттера и как раз вносили его в дверь. Эмили, со сложенными на груди руками, стояла в стороне, пока гроб несли в гостиную, в которой лишь прошлым вечером вовсю шли приготовления к празднику.

От группы людей, столпившихся у двери, отделился Маклин Майлз и подошел к джипу.

— Доктор Смит, я… я думаю, что должен перед вами извиниться, — сказал он с несчастным видом.

— Ерунда, Майлз. Вы экономили средства, а это ведь ваш долг. — Доктор не сумел удержаться от сарказма, и ему стало немного стыдно за себя. — Чем могу помочь?

— Я в безвыходном положении, — признался прокурор. — Я снова связался с полицией насчет дорожных блокпостов. Я подумал, что кто-то мог провезти Линдсея — живого или мертвого — в багажнике автомобиля. Прошло четыре машины не из нашего поселка, но никто из чужих не позволил бы незнакомому человеку залезть в багажник, особенно притом, что предстояло проезжать через полицейские посты. Всех же местных, покидавших поселок, я проверил.