Хью Пентикост: Где снег был красным

— Признаться, я удивлена! — сказала мисс Робинсон. Сама того не осознавая, она отступила назад, пока Сьюзен говорила, и вдруг дверь закрылась перед ее носом. — Какая дерзость! — возмутилась Тина.

В обшитой сосновыми панелями библиотеке Вейлов стоял, прислонившись спиной к каменному камину, Роджер Линдсей, высокий и стройный молодой человек с густой шевелюрой из светлых вьющихся волос. В его голубых глазах читалось чувство озабоченности. Линдсей умел, одеваясь в старую одежду, выглядеть столь эффектно, что создавалось впечатление, будто на нем богатый и новый наряд. В тот день на Роджере были вельветовые брюки, заправленные в тяжелые лыжные ботинки, и коричневый твидовый пиджак, надетый поверх рубахи в красно-черную клетку, как у лесорубов. Он раскуривал трубку из корня вереска, которая то и дело гасла, едва начиная дымить. Рядом, на каминной полке, стоял наполовину пустой стакан виски с содовой.

— Вот, наконец-то она сюда добралась, — сказала Сьюзен Вейл, входя в библиотеку с невскрытым конвертом, принесенным мисс Робинсон. Она села на диванчик напротив камина, положила телеграмму на краешек кофейного столика перед собой и налила себе коктейля с мартини из шейкера на подносе.

— Это должно было случиться, раньше или позже, — негромко произнес Роджер.

— Не драматизируй события! — недовольно сказала Сьюзен.

— События не такие уж радужные. Я предал его как друга. Я предал его как партнера по бизнесу.

— Чепуха. — Сьюзен подняла стакан, выпила коктейль целиком и поставила на поднос. — Все возвратилось на круги своя, да и только. Терренс опять какое-то время будет изображать мужа. Ты обретешь мир в компании молодой Холбрук и закончишь писать роман.

— Это не так просто. Лиз Холбрук со мной порвала. Ты это знаешь, Сьюзен.

— Возможно, я спасла тебя от судьбы, которая хуже смерти.

Морщинки в уголках глаз Роджера сузились от горького чувства.

— Она любила меня. И я ее! Это были чудесные, пристойные, бесхитростные отношения.

— Так возобнови их, если они были такими замечательными.

— Говорю же, не все так просто. — Он попробовал раскурить трубку, пососал ее немного и махнул рукой.

— Послушай меня, Роджер. Ты — всего лишь ребенок. Сколько тебе? Двадцать пять? Ты ввязался во взрослые дела, и это тебя пугает. Но ты поймешь, что все еще жив, лишь ущипни себя. Ты не знаешь людей, что очень плохо для того, кто хочет стать писателем. Девчонка Холбрук по горло сыта своими страданиями. Она примет тебя снова после некоторых протестов и, между прочим, сделает своей собственностью до конца твоей жизни.

Роджер протянул руку к стакану виски с содовой:

— Знаешь, Сьюзен, если ты получишь развод от Терренса, я женюсь на тебе в то же мгновение, как только ты станешь свободной.

Она засмеялась, закинув голову назад:

— Ради бога, прекрати вести себя словно персонаж Шарлотты Бронте. Я ненавижу благородство, Роджер.

— Я просто хотел, чтобы ты знала, — смущенно произнес он.

— Что я действительно знаю и что мне не нравится — ты упорно воспринимаешь один приятный эпизод в своей жизни так чертовски серьезно. Да и был ли он приятным?

— Сьюзен, не говори так! Ты знаешь, что я чувствовал.

— Я знаю, что ты чувствовал, и знаю, что ты чувствуешь сейчас. Ты был возбужден и казался себе настоящим мужчиной. Теперь ты чувствуешь себя виноватым, как маленький мальчик в ожидании папаши, который явится, чтобы набить ему попу ремнем. Нет, никогда ты не был настоящим мужчиной, Роджер, но ты и не маленький мальчик. И папаши никакого нет.

Он стоял, глядя на Сьюзен сверху вниз, и нервно переминался с ноги на ногу. В наступающих сумерках на дощатых стенах плясали отблески пламени, горящего в камине.

— Он помог мне деньгами, чтобы я жил здесь и закончил роман, — горько сказал Роджер. — Когда он уезжал, то попросил меня присмотреть за тобой. — Уголок его рта слегка дернулся. — Я не закончил роман и предал его с тобой. Есть только одно, что я могу сделать, Сьюзен, — это чистосердечно ему во всем признаться, и будь что будет.

Сьюзен Вейл энергично размешала коктейль длинной серебряной ложечкой и налила себе еще выпить.

— Давай прямо сейчас проясним одну вещь, Роджер. Ты только и делаешь, что думаешь о своем драматичном положении. Так уж получилось, что в этой ситуации нахожусь и я тоже. А там, откуда я приехала, партнер, — Сьюзан сымитировала западный протяжный выговор, — мужчины считают дурным тоном распространяться о женщинах, которых соблазнили.