Сэм Льювеллин - Кровавый апельсин

— Я уже достаточно насмотрелся, — сказал розовощекий юноша. — Это фантастика! — Его голос был полон неподдельного восхищения.

— Да, — заявил Дел Бонифейс, — еще немного усилий — и останется одна оснастка.

— Да, — согласился молодой человек, кивая. — Да!

Дел прошел вперед и прыгнул на борт «Китобоя».

— Оставайтесь там, сэр, если не возражаете! — крикнул он через плечо. Затем повернулся ко мне. Глаза его смотрели на меня со злостью. — Что ты себе позволяешь? Убирайся отсюда, ты мешаешь заниматься мне делом.

Я хотел напомнить ему, что он жульнически торгует драгоценностями, но сказал совсем другое:

— Я ищу Эда.

— Ну так ты уже говорил об этом. — Он смотрел прямо перед собой.

— Ты же недавно с ним виделся!

— И что из этого?

— Ты сказал мне тогда, в «Виноградной грозди», что он все выдумал об Алане Бартоне и обо всем другом. Но ведь это не так!

— Что — не так?

— Ничего он не выдумывал! Просто кто-то охотится за ним. Его нужно предупредить.

— Ну да, конечно, — скептически заметил Дел. — Откуда мне знать, что это не ты сам охотишься?

— Ради Бога, — умоляюще произнес я. — Ведь тебе известно, что он мой старый друг.

Вода стекала с его стриженых волос, попадала в глаза.

— А что, если он просто не желает видеть тебя?

Я кипел от негодования.

— Если ты мне не скажешь, — вырвалось у меня, — я непременно расскажу твоему клиенту, что он покупает.

Он посмотрел на меня, потом перевел взгляд на парусник. Я видел, как двинулся его кадык, когда он сглотнул.

— Я же тебе уже сказал, — повторил он. — Не знаю.

Я обернулся. Розовощекий молодой человек в кубрике парусника поднял руку и помахал ею. Я закричал, преодолевая шум двигателя:

— Хотите знать правду?

— Что? — ответил он, не слыша моих слов.

Дел поспешно предложил:

— Пойдем внутрь.

— Ничего! — закричал я молодому человеку, широко улыбавшемуся с разрывавшим сердце чувством собственного достоинства.

Мы завели двигатель и направились к бухте. Молодой человек заявил, что он вернется завтра, после того как переговорит с управляющим банка, и отдаст свою карточку Делу. Мы с Делом отправились в его контору. Он сел за стол, покрытый бумажной скатертью.

— Итак, где же он?

— А что, если я и в самом деле не знаю? — ответил он.

— Да пойми ты наконец, — убеждал я Дела. — Кто-то охотится за твоим братом, кто-то, ломающий людям руки, разрушающий яхты привязывающий людей к якорям и бросающий их в пустые доки.

Он вытащил из пачки сигарету и зажал между тонкими губами.

— Это действительно так? — спросил он.

— Ты говорил мне, что в «Виноградной грозди» Эд был сам не свой. Глупый ты слепец! Ведь он нуждается в помощи. И я хочу помочь ему.

— Так вот почему ты говорил так и в прошлый раз! Но как мне узнать, хочет ли он, чтобы ты отыскал его?

— Включи свои проклятые мозги. — Я начинал злиться. — Во-первых, он пьяница. Потом — он в бегах. И наконец, Эд раскопал так много сведений о людях, желающих, чтобы он замолчал...

— Да я и сам его ищу, — признался Дел.

— Тогда я тебя поддержу.

Он поглядел на меня своими выцветшими серыми глазами и сказал:

— Я сам за себя. Не могу быть уверен ни в ком больше.

— Ну, так скажи мне наконец, где Эд, — попросил я.

— Он не хотел, чтобы кто-нибудь знал об этом.

— Да что же это ты такой осторожный? — посетовал я.

Он с опаской взглянул на меня.

— Это тебе как владельцу яхты надо быть осторожным, — произнес он. Теперь на его лице появилось выражение самодовольства, что никак не вязалось с отнюдь не процветающими делами его фирмы по продаже морских судов, с непрекращающимся дождем, пережитым кораблекрушением. И я понял, что Дел не очень-то умен, хотя и недооценивать его было нельзя.

— Так где же Эд? — снова задал я вопрос.

— Я не...

— Если ты не скажешь. Дел, я пойду в полицию и расскажу, как ты избил охранника.

— Ты ведь тоже там был.

— Я чист. Я заплатил по счетам. Теперь они интересуются тобой, возможно, это британские власти.

Дел нахмурился и постучал ногой. Потом поднял телефонную трубку и набрал номер. Он держал трубку около уха с минуту и потом положил ее.

— Никто не отвечает, — сказал он. Я встал.

— Давай адрес.

— Хэншоу-стрит, 43, — ответил он. — Небольшой жилой дом, который принадлежит мне. Один из моих маленьких деловых интересов.

И снова выражение самодовольства на лице Дела Бонифейса, человека, у которого широкий круг самых разнообразных интересов.