Сэм Льювеллин - Кровавый удар

Ее золотистый загар чуть-чуть побледнел.

— Не будь идиотом. Ты просто параноик. Все равно ничего не докажешь.

— Речь не о парусных раритетах, — сказал я. — А об убийстве и вымогательстве. И думаю, тебя очень обрадует, что я пишу обо всем этом репортаж в "Трибьюн". Если ты не расскажешь все, что знаешь, тебе тоже достанется.

Она засмеялась. Смех был неубедительный и не сработал.

— Ты сошел с ума.

— Когда я не работал, ты говорила, что я сошел с ума. Теперь я сошел с ума, потому что начал работать. Выбирай что-нибудь одно. — На этот раз она мне поверила. — Так что за особые обстоятельства? — спросил я.

— Не могу тебе сказать, — заявила она.

— Почему же?

— Это... правительственное дело.

Я вытаращил глаза. Я подумал о старом полковнике Отто — человеке-призраке, который занимается правительственными делами.

— Кое-кто звонил, — сказала она.

— Кто?

— Не могу сказать.

— Нет, можешь.

Она немного подумала. Потом проговорила:

— Мужчина. Из министерства торговли.

— Неужели?

— Дать тебе его телефон? — Ее лицо стало красным и злым — Он оставил номер.

— Конечно, дай.

Она сунула мне клочок бумаги. Я переписал номер.

— У тебя все? — спросила она.

— Все.

Ее злость прошла. Теперь вид у нее был угрюмый, но она владела собой. Так грустно кончились мои отношения с Клодией. Мне хотелось что-нибудь сказать, чтобы смягчить горечь. Но сказать было нечего. Она процедила:

— Надеюсь, мы больше никогда не увидимся.

Я вышел.

Вернувшись на "Лисицу", я набрал этот номер. Ответил мужской голос.

Я заговорил деловито:

— Техническая контора?

— Что вам угодно? — осведомился голос. Тон был деловой и настороженный.

— Нам доложили, что у вас авария, — сказал я.

— Мы ничего не заметили, — ответил он.

— Какой у вас адрес?

— Посмотрите в справочнике. — Трубку повесили гораздо раньше, чем обычно вешают трубки в министерстве торговли и в любом правительственном учреждении.

Я позвонил в Лондон. В "Трибьюн" работал человек, который знал, как отслеживать владельцев телефонных номеров. Он оказался в отпуске. Я сложил листок с номером, сунул в карман, спустился на пристань, велел ребятам Кэмпера приглядывать за "Лисицей", забрал Дина на борт "Хэлберг-Рэсси", принадлежащего Гарри Федерстоуну, и отправился в Саутгемптон — посмотреть на Динова мистера Джонсона.

Мы причалили в огромном мрачном городском порту. Раскаленное августовское солнце клонилось к закату. Облака жирного дыма плавали над светлыми пластмассовыми яхтами, стоявшими на приколе. Коротко стриженные ребятишки запихивали бумажки из-под гамбургеров в дула допотопных противовоздушных зениток, которыми ретивый оформитель надумал украсить двадцатиакровую автомобильную стоянку. Грязное, дешевое, неуютное место.

К западу от портового здания из стекла и исчерканного надписями бетона пейзаж изменился. За высокой кирпичной стеной, увенчанной выступами, расстилалась Новая Венеция. Ее единственное сходство со Старой Венецией заключалась в исключительно грязной воде. Она представляла собой кучку домов в стиле перспективного рыбачьего поселка. Там были минареты, обелиски, колокольня, приделанная не к церкви, а к агентству по продаже недвижимости. В домах, глядящих окнами на гавань, жили отнюдь не рыбаки, так как рыбаки не могли позволить себе жилье за полмиллиона фунтов. Их владельцами были бизнесмены, юристы, специалисты по пластической хирургии. Или, как у дома 21 по Харбор-Уок, контр-адмирал Дикки Уилсон.

Сидя в кубрике, я, наверное, в пятисотый раз поднес к глазам бинокль. Дин разорвал пачку "Хайнекен" и закурил пятнадцатую сигарету за день. Входная дверь дома Дикки была заперта. Она простояла запертой весь день. Мы взяли напрокат автомобиль на стоянке, чтобы последовать за ним, как только он выйдет. Мое доверие к Дину начало колебаться.

Мы ждали.

В шесть часов Дин вышел купить пива. На первом этаже открылось окно. На миг я увидел кустистые черные брови Дикки, жесткие темные волосы, тронутые сединой виски. Дин вернулся с пивом. Окно так и осталось открытым. Никто не выходил из дома.

— Он у себя, — сказал я. — Ты уверен, что он туда пойдет?

Дин ответил:

— Я поеду и подожду его там. Лэнарк-Уэй, дом 13. — Он взял свою кожаную куртку.

— Осторожнее.

Он подмигнул. Теперь это был прежний, самоуверенный Дин.

— А то! — сказал он. Дин поднял складной велосипед, который мы прихватили с "Лисицы", взобрался на него и, не держась руками за руль, завихлял по набережной с сигаретой в зубах.