Сэм Льювеллин - Прилив

Я посмотрел на плоскую серую палубу в шестьдесят футов, усеянную лебедками размером с небольшую нефтяную цистерну, на мачту высотой в восемьдесят футов, так что Бьянка, проверяющая наверху топ мачты, казалась размером с флюгер на церковном шпиле, и ощутил издавна знакомый восторг — тот самый, что отнял меня у жены и дочери.

— Что ж, начнем, помчимся на полных парусах, чтобы вытрясти всю душу из этой компании, — покосился я на кокпит «Уайт Уинг», видневшийся за кокпитами «Набоба» и «Эль Негро».

Креспи был там, с людьми, сопровождавшими его в ресторане накануне вечером. Брюс Мессинг болтал, опершись на поручни «Уайт Уинг». Я увидел, как он обернулся на «Плаж де Ор», улыбнувшись под жидкими усами, и вразвалочку зашагал вдоль понтона к следующей яхте. Человек, с которым разговаривал Брюс, отправился на корму, к Креспи. Тот внимательно посмотрел в нашу сторону. Я пробежал вдоль борта, отдавая швартовы. Бьянка спустилась с мачты.

Я сказал Яну:

— Отходим! Быстро!

Вовсе ни к чему, чтобы кто-нибудь взобрался к нам на борт, чтобы поболтать с Тибо.

— Где Тибо? — спросила Бьянка.

— Внизу.

Заурчал двигатель. Ян и Бьянка отцепили линь на корме и носу яхты. На мгновение корпус «Плаж де Ор» повис меж рогами реактивного двигателя, словно меч, вложенный в ножны. Затем я крутанул штурвал на «задний ход». Он бился под моей рукой. Яхта выскользнула в гавань, разворачивая нос к проходу меж серыми гранитными боками башен.

Бьянка спустилась вниз. Вернувшись на палубу, она выглядела бледной и встревоженной.

— Там нет Тибо.

— Нет, — улыбнулся я. — Но спонсор пожелал, чтобы все думали, будто он на борту.

Секунд пять, наверно, Бьянка глазела на меня с окаменевшим лицом. Затем оно расплылось в улыбке.

— Ты соврал Брюсу Мессингу! Oh, le petit Nelson! [24]

Бьянка прислонила голову к моему плечу.

— Вероломный англичанин.

— Ирландец.

Она рассмеялась. Фрэнки подчеркнуто смотрела в сторону. Если Бьянка и была раздосадована отсутствием Тибо, то очень хорошо скрывала это.

Мы потащились по каналу. Позади, словно осы из гнезда, яхты выползали из бреши между башнями. Среди огромных стволов «макси» виднелись мачты меньших гоночных судов, типа яхты Джастина. Они скапливались всю неделю, чтобы помериться силами с более именитыми соперниками. «Тур де Бель-Иль» — одна из немногих еще проводящихся гонок, где любительские яхты имеют возможность потягаться с крупными спонсируемыми судами, ведомыми профессионалами.

За островом Ре показались огражденные банки мидий. Позавчера там, на низком серовато-зеленом берегу, водитель Креспи ткнул меня ружьем в живот и поджег эллинг Кристофа.

Море было гладким как атлас. Солнечные лучи струились вниз с ослепительно яркого неба. Был чудесный день. И в этот чудный день мы должны были проплыть две сотни миль дистанции, соревнуясь с людьми, использующими дробовики, чтобы получить преимущество перед соперником.

Мы могли победить, будь ветер чуток посильнее.

Линия старта была отмечена с одной стороны буем, с другой — лодкой. Море отступало с отливом. Цифровое табло на таймере «Брукс и Гейтхаус» показывало, что до старта, назначенного на полдень, остается тридцать пять минут. Во время старта все еще будет продолжаться отлив. По крайней мере, он перенесет нас через линию.

— Бросаем якорь? — сказал я.

Якорь, грохоча цепью, устремился вниз. «Плаж де Ор» отступил назад и обосновался кормой у линии старта. Я заглушил двигатель. Установилась тишина, нарушаемая лишь криком чаек, бульканьем отливной волны под глянцевым корпусом «Плаж де Ор» да приглушенным пчелиным жужжанием моторов приближающихся яхт, отделявшихся от смутных очертаний города.

— Паруса наизготовку! — скомандовал Ян.

Грот — светло-желтый с белым треугольником — взлетел на мачту и безвольно повис в безветрии.

Все мы поднялись на переднюю палубу, охватили резиновыми хомутами огромный жгут фока и положили его вдоль поручней, словно мертвую анаконду.

Ветра все еще не было.

Фрэнки накладывала солнцезащитный крем на свои веснушки.

— Жарко, — сказала она Яну.

— Это ненадолго, — успокоил он.

Фрэнки искоса взглянула на небо, которое было таким же до боли голубым, как и прежде.

— Что вы имеете в виду?

— Морской бриз, — пояснил он.

Фрэнки сникла. Ей требовались скорость и действие — нечто такое, что она испытывала на пятисотпятке Джеми или на мотоцикле Жан-Клода.

«Нет, — подумал я, — сейчас не время соревноваться с Жан-Клодом».