Сэм Льювеллин - Прилив

Я взглянул и увидел несколько серебристых прожилок, словно бы испачкавших внутреннюю поверхность кингстона.

— Но это невозможно! — воскликнул я.

— И однако, факт имеет место быть, — уверил довольный собой Кердело.

— Да какой же может быть смысл в плакировке внутренней поверхности кингстона цинком?!

Кердело взял одну из частей кингстона и тщательно исследовал ее.

— Механический разлом, — констатировал он. — Трудно сделать какое-либо предположение. Разве что кто-то разломал кингстон, а затем гальванизировал его внутреннюю поверхность цинком, чтобы соединить две его половинки. И разумеется, как только он погрузился в морскую воду...

Доктор Кердело рассмеялся.

— Впрочем, это малоправдоподобною, — закончил он.

Я, насколько было в моих силах, улыбнулся ему. Если кингстон погрузить в соленую воду, то начнется процесс электролиза и плакировка сойдет с него за несколько дней.

Как раз посреди Бискайского залива, например.

Кердело не проявлял любопытства, а я не возбуждал его. Я взял обе половинки кингстона, пригласил доктора зайти с кем-нибудь бесплатно пообедать в ресторане «У Тибо» и заковылял к лифту, где, ткнув кнопку, уставился на стенку, пытаясь убедиться в том, что видел собственными глазами.

Это было нелегко.

До сих пор где-то на задворках моей памяти таилась мысль, что поломка кингстона — катастрофический несчастный случай, вызванный некачественным литьем или преждевременной изношенностью металла. Теперь же от действительности было не убежать.

Если кто-то хотел потопить «Аркансьель», он демонтировал кингстон водяного охлаждения двигателя, подвесил его в солевом растворе со стальным катодом и пропускал сильный ток до тех пор, пока деталь не достигла консистенции сгнившего дерева, после чего разбил ее молотком. А затем гальванизировал разлом и вновь смонтировал кингстон на судно.

Для того чтобы все это проделать, существовала только одна причина. Этот кто-то хотел наверняка быть уверен, что кингстон сломается и пятью футами ниже ватерлинии образуется отверстие размером с голову ребенка. Если бы авария стала достоянием гласности, плакировка цинком осталась бы незамеченной, канула в Лету, а верфь «Яхты Сэвиджа» на весь мир ославилась бы установкой негодных кингстонов. Своеобразная бомба замедленного действия в чистом виде.

— Вам на какой этаж? — спросил кто-то.

И я осознал, что стою в лифте, двери которого открыты. Выйдя, я медленно побрел к фургончику. Было такое ощущение, будто пробираешься через зыбучие пески.

Я сел в фургон, ломая голову: что же такое могло случиться? Думы эти еще более усугубили пошатнувшееся состояние моего здоровья. Спустя некоторое время я медленно направил машину в Старый порт.

Кто-то хотел потопить яхту, и его не беспокоило, спасется ли экипаж. Первоначально Тибо собирался пригнать яхту сам. Я согласился сделать это за десять дней до отплытия.

Стало быть, негодный кингстон был установлен в это время.

Мы произвели обследование яхты за две недели до спуска ее на воду. Тогда все было в порядке. Затем наступил период хаоса, который обычно сопутствует завершению строительства. У верфи «Яхты Сэвиджа» не было оснований принимать особые меры безопасности, и множество посторонних подрядчиков приходило и уходило, когда им вздумается.

Кто угодно мог сделать это.

Любой желающий избавиться от меня или от Тибо.

Или тот, кто хотел избавиться от яхты и нимало не заботился о том, кто канет вместе с ней.

Тому существовала лишь одна причина: желание обналичить яхту волшебной палочкой страховки.

Бьянка говорила, что в тех папках, которые я затребовал у Жан-Клода, находились документы, связанные с агентством «Джотто».

Я заехал на вокзал, открыл секцию автоматической камеры хранения и забрал сделанные мной копии. А затем вернулся в квартиру.

Оригиналы лежали там, где я их оставил: на клеенке стола. Гостиная была погружена во тьму. Под дверью комнаты Фрэнки виднелась полоска света.

— Добрый вечер! — крикнул я.

Ответа не последовало.

— Ты там?

Дверь распахнулась. На пороге стояла Фрэнки. Синяки на ее лице спали. Через руку была перекинута сумка и пара ботинок. Сердце мое екнуло.

— Ты уходишь? — спросил я.

— Да, — сказала Фрэнки.

Наступила пауза.

— Я отправляюсь вместе с Бьянкой за яхтой «Плаж де Ор», которая должна участвовать в гонке, — пояснила она и нахмурилась. — Что ты сделал со своим лицом?