Вирджиния Коффман - Тайна Голубых Болот / Из сборника «Замок в лунном свете». /

У меня было ощущение, что прошла целая вечность, когда дверь под моим натиском поддалась и я вывалилась в коридор. Казалось, весь мир перевернулся и закружился.

Удар был для меня неожиданным. Я не почувство­вала никакой боли. Несколько секунд спустя — так мне, по крайней мере, показалось — я очнулась. Моя голова покоилась на груди Николаса Брендона. Роза и Пен стояли на коленях возле нас и смотрели на все происходящее с опаской.

Николас провел рукой по моему лбу, глазам и губам. Я, пожалуй, согласилась бы потерпеть еще немного головную боль, чтобы продлить то удовольствие, которое доставляли мне его ласки.

— Пен, сбегай вместе с Розой в мою комнату и принеси графин с бренди и бокал, — приказал Николас строго. — И то и другое стоит в шкафу у двери.

Детишки выскочили из комнаты.

Я закрыла глаза и с удовольствием почувствовала, как Николас целует меня. Это был нежный, почти отеческий поцелуй в висок.

На мой взгляд, дети вернулись назад слишком быстро, но, вероятно, я просто ошиблась в отсчете времени, потому что Николас встретил Пена довольно нетерпеливо. Он налил мне, заботливо поддерживая при этом рукой мои плечи.

Дети выглядели все еще испуганными. Возможно, они опасались наказания за то, что ненароком заперли меня в камере.

— Дверь захлопнулась, — сказала я в их оправда­ние. — Но вы же не знали, что я не смогу выйти.

Пен торопливо кивнул, но в его движениях по-преж­нему проявлялся испуг.

— Ну вот! Вам явно стало лучше! — радостно воскликнул Николас и через мою голову посмотрел на детей. — Ну, может быть, мне кто-нибудь расскажет, как же все это произошло?

Пен нервно облизал губы.

— Ливия, вероятно, упала, когда дверь открылась. Мы всего лишь играли. Когда она не вышла за нами, мы подумали, что это какой-нибудь фокус с ее стороны. Но через некоторое время мы прибежали обратно, а она лежала на полу без сознания.

— Это правда? И этот ушиб от падения? — Николас озабоченно взглянул на меня.

Я прищурила глаза.

— Да, наверное. О, моя голова!

Он исцеловал меня в лоб, и мне было неловко перед Пеном и Розой, которые наблюдали за нами, но его ласки так смягчали боль! К счастью, я не прочитала в глазах детей осуждения.

— Вы не заглядывали в разодранное сиденье стула? — спросила я Николаса, чтобы отвлечь внимание от своей персоны.

Он посмотрел непонимающе.

— Внутри, в соломенной набивке, — сокровища де" Саль, — произнесла я нетерпеливо.

Ни один из троих не пошевелился. По их взглядам было видно, что они принимают мои слова за бред. Рассердившись, я попыталась встать и подтянуть к себе стул. Николас приказал детям подать его мне. Пен сам внимательно изучил содержимое стула, но, кроме соломы и прокладки, ничего не нашел. Меня это взволновало гораздо больше, чем наследников; он подумали, что я фантазирую или брежу.

— Ну, хватит, Пен, — прекратил эту сцену е отец. — Мы все обсудим позже. — Он так любовно заботливо посмотрел на меня, что я при всем свое желании не стала его переубеждать. — Достаточно ли хорошо вы себя чувствуете, чтобы принять участие в обеде? — спросил он. — Или вам будет лучше, если я провожу вас в вашу комнату? Но я все же надеюсь, что вы пообедаете с нами. Без вас очень скучно.

— Дайте мне еще пару минут, и я приду в себя.

Они все втроем проводили меня в мою комнату. Роза предложила помочь мне переодеться.

— Я буду вашей горничной, — объяснила она, сияя.

Я с благодарностью приняла ее предложение.

В то время, как я переодевалась, а Роза одеколоном натирала мне виски, я решила восстановить события последнего часа. Куда же пропали драгоценности?

— Вы с Пеном действительно не знали, что я заперта в камере? — спросила я Розу.

Роза выглядела очень смущенной.

— Да, Ливия, действительно не знали. Мы желаем вам только хорошего. Поэтому вы не должны…

— Ну, хорошо.

Я внимательно изучала в зеркале над комодом ее лицо. Она в смущении кусала нижнюю губу.

— Ты не веришь, что я нашла драгоценности де Саль, не правда ли?

— Мы знаем, Ливия, что вы их нашли.

— И куда же они делись? — спросила я несколько растерянно. — И почему никто их не ищет? Или, — я быстро взглянула ей в глаза, — драгоценности оказались найденными прежде, чем я пришла в сознание?

Она ничего не ответила, но испуганное выражение ее лица уже было ответом.

— Кто нашел их? Ты? Или Пен?

— Нет, не мы. — Уголок ее рта дрогнул. С большим трудом ей удалось сдержать слезы. — Кто-то другой. Я не могу этого сказать.