Сергей Трахименок - Игры капризной дамы

— Да кто такой Маров? — спросил Внучек.

— У-у-у, — как волки в лунную ночь, провыли представители МВД, — сейчас ты с ним познакомишься.

В коридоре послышался чей-то баритон. Судя по тону, кто-то отчитывал зазевавшегося сотрудника изолятора. Потом двери отворились, и в кабинет вошли маленький коренастый генерал-майор и человек в дубленке.

Все присутствующие, не исключая Внучека, были как ураганом сметены со своих мест и вытянулись в строевых стойках.

— Тащ генерал, — начал свой доклад старший оперативный начальник.

Но генерал прервал его:

— Что сделано? — спросил он.

— Разработан план…

При слове «план» генерал поморщился.

— Короче, — сказал он.

— Нами…

— Все ясно, ни черта у вас нет… Через минуту здесь будет группа захвата… Мы загоним их в шлюз и, если они не сдадутся, возьмем их там…

Возникла длинная пауза. По молчанию коллег Внучек понял, что никто из них не возразит генералу, не скажет, что это самый неудобный вариант в Каминском изоляторе, значит, надо вмешаться ему…

— Мы отрабатывали этот вариант, — сказал Внучек, — он не самый лучший…

Генерал остановил его взглядом, который был красноречивей всех слов. «Кто такой? — говорил этот взгляд. — И какого хрена здесь делает?»

— Коллега из КГБ, — пояснил Узякин.

— А-а, — махнул рукой генерал, — разместите группу и дайте ей возможность экипироваться.

Генерал слов на ветер не бросал. Через минуту в кабинет вошли девять ребят во главе с капитаном и стали переодеваться. Они надевали пятнистые комбинезоны, бронежилеты, шнуровали ботинки, тут же пробуя, как они сидят на ногах, не скользят ли по полу. Манипуляции эти вызывали легкое содрогание на лице Михалыча, который болел за паркет в своих апартаментах. Ребята надели шлемы, защелкали затворами пистолетов и начали разминаться… Здоровые румяные лица парней, которым не было еще и двадцати, не выражали никакой злости по отношению к будущим противникам… Один из парней, самый рослый и худой, растягиваясь, поднимал ноги выше своей головы, заставляя сердце Михалыча обливаться кровью, поскольку делал он это в непосредственной близости от низко висящей люстры.

— Писаренков, — сказал высокому парню вернувшийся с рекогносцировки капитан, — готовь гранату…

И опять Внучек внутренне запротестовал потому, что варианты «тройки» были более надежны и менее опасны для заложников, чем Маровский вариант, который тоже был прост, но тем не менее не сулил заложникам ничего хорошего.

— За мной, — сказал капитан, и группа потянулась за ним, а за группой вышли все остальные.

Внучек остался в кабинете один. Он позвонил в «скорую» и попросил прислать к СИЗО машину. В «скорой» долго спрашивали, что такое СИЗО? Внучек начал объяснять…

Еле сдерживаясь, чтобы не выругаться, он по внутреннему позвонил дежурному, попросил найти фельдшера и с сумкой послать его к шлюзу.

Сделав это, он, не одеваясь, пошел к лестнице, чтобы спуститься вниз.

В шлюзе командовал генерал. Он приказал наглухо закрыть внутреннюю дверь шлюза и настежь открыть наружную, хотя настежь вряд ли было приемлемо для огромных железных дверей, закрывающихся по типу дверной задвижки.

На улице уже стояла ночь, было тихо, только из частного сектора доносился лай собак да тарахтенье мотоцикла.

Внучек смотрел в закрытую дверь шлюза и думал: «И надо же было появиться здесь Марову… С его приездом у коллег словно все извилины в мозгах выпрямились, кроме одной, которая отвечает за щелканье каблуками… Ведь дураку понятно, что маровский вариант самый малоприемлемый. Если взрыв не убьет заложников, а только покалечит, и то радости мало, а уж если получится так, что захватчики сгоряча зарежут их, то он вообще никуда не годится…»

Гул «ГАЗ-66» раздался минут через пятнадцать, к этому времени Внучек совсем замерз и подумывал, не сбегать ли ему за пальто.

Все напряглись: сейчас все решится. Автозак сходу въехал в шлюз, но водитель, не знавший генеральской задумки, остановился не посередине, а проехал впритык ко вторым дверям.

«Первый прокол, — подумал Внучек, — от дверей до машины добрых десять метров, преодолеть их в два прыжка невозможно, значит, потеряна внезапность, а с потерей внезапности меньше шансов осуществить операцию…»

Осталось надеяться, что захватчики все-таки сдадутся…

В боковой двери появился прокурор и генерал, сзади них, как телохранитель, шел капитан, вооруженный до зубов и напоминающий революционного матроса.