Сергей Трахименок - Игры капризной дамы

И снова ощущение тупика, из которого нет выхода, овладело им. Он почувствовал себя человеком, выбравшимся из малой передряги и тут же попавшем в передрягу большую.

Узякин достал из серванта рюмки, порезал колбасу, вытащил из холодильника начатую банку соленых огурцов, сделал из варенья морс и, не найдя должной посуды, налил его в большую хрустальную вазу.

— Видела бы жена, — сказал он, — во что я морс наливаю…

Внучек жил в Каминске три месяца, но уже знал, что ехидный начальник Каминских ментов и гроза всех правонарушителей побаивался своей жены. Как он совмещал твердость и деспотизм на службе с абсолютной подчиненностью дома, было непонятно… Хотя, что ходить далеко за примером…

После приготовлений на столе появилась запотевшая бутылка «Пшеничной». Хозяин усадил гостя за стол, разлил водку в две большие стопки.

— Ну давай, — сказал он, — за благополучное завершение операции.

— Давай, — согласился Внучек и опрокинул стопку.

— А говорили, что ты не пьешь! — сказал Узякин, закусив огурцом.

— Ну, ты провокатор, — возмутился Внучек, — пригласил, угостил, а теперь…

— Да я так, — сказал Узякин, нисколько не смутившись, — вот ты приехал к нам в город и ведешь себя, как тихушник… хотя все вы кэгэбэшники — тихушники…

— Ну и что из этого вытекает?

— Да ничего… Вот приехал ты к нам, а знаешь ли ты, что за город Каминск?

— Город как город…

— Э, брат, нет, Каминск — это центр России, понял? Я еще когда в школе учился, сидел раз на географии, измерил расстояние от западных границ до Каминска и от Каминска до восточных границ… и понял ты, оказалось, что они одинаковы… Каминск — это сердце России, понял?

— Понял.

— Ну давай еще по одной, а потом поговорим… Выпили.

— Слушай, — сказал Узякин, — давай Собинову позвоним…

И хозяин, не ожидая ответа Внучека, стал набирать номер телефона…

— Так и есть, — сказал он, поговорив с женой комбата, — они на происшествии… гы-гы-гы… Давай еще…

— Давай…

— Слушай, КГБ, — сказал Узякин, — куда мы катимся?

— Не знаю, — отрезал Внучек.

— А-а, темнила… в бардак мы катимся… Ты думаешь, расхлебали мы эту кашу, и все? Не-ет, это только первые ласточки… Скоро на такие происшествия каждый день выезжать будем… Понял?

— Угу…

— Ни хрена ты не понял, — сказал Узякин, — ты работал по диссидентам, а они люди культурные, заточек к глоткам не приставляют…

— Не работал я по диссидентам, — вскипел Внучек.

— Ну ладно, извини, — сказал Узякин, — давай еще по чуть-чуть…

Незаметно выпили бутылку, и хозяин тут же достал другую.

— Давай выпьем за тех, кого мы сегодня спасли, — напыщенно произнес Узякин.

— Спасли? — переспросил Внучек.

— Ну да, — ответил Узякин.

— Ну ты загнул, да если бы их не освободили захватчики, они были бы мертвы.

— Да брось ты. Ты думаешь у Марова это первая операция?

— Судя по тому, как он организовал это дело, безусловно…

— Ну это ты зря, у нас в милиции, брат, дисциплина, не то что у вас в КГБ — демократия, потому вы и развели всякую нечисть… Генерала тоже можно понять…

— Отстань ты со своим генералом…

— Нет, погоди, — не уступал Узякин, как будто генерал мог услышать и оценить его преданность, — его можно понять…

— А чего тут понимать… если с таких позиций подходить, то и Бузу понять можно…

— При чем тут Буза?

— А при том, что он тоже вроде как жертва обстоятельств. Генерал вынужден так поступить, а этот…

— Ого, — удивился Узякин, — в этом что-то есть… Мы все заложники чего-то… Буза и его подельники — заложники воровских правил… Мы с тобой — заложники правил других…

— Ну да, а настоящие заложники — вроде уже и не заложники… Поэтому их и в расчет брать не стоит… Бросил гранату в будку и доложил рапортом, что в ходе операции заложники погибли…

— Ну, а как бы ты освободил их другим способом, ты же видишь, что эта зараза для нас непривычна, мы к ней не готовы… У нас нет средств, как на Западе, чтобы можно оглушить или шокировать, нет людей, которые могли бы это сделать…

— Хватит, — сказал Внучек, — так мы далеко зайдем, этого у нас нет, другого у нас нет, а мне кажется, что у нас нет чувства того, что мы отвечаем за людей… Генерал, ты, я деньги получаем за то, чтобы людей защищать, и должны делать все, чтобы было тип-топ.

А мы не сделали такой малости, какую должны были сделать, не дали машины, чтобы они могли вовремя уехать… Вот, что нас характеризует больше всего…