Сергей Трахименок - Игры капризной дамы

Очередная пуля срикошетила от вмерзшего в землю камня и попала в дверной косяк, отщепив от него кусочек дерева, который вонзился прапорщику в щеку. От неожиданности он вскрикнул и упал. Видевший все это из своего окна ДПНСИ [1] ДПНСИ — дежурный помощник начальника следственного изолятора. тут же сообщил, что снайпер убил человека.

Вернувшиеся Узякин и Михалыч долго переругивались, пока их не прервал новый телефонный звонок. Узякин, как и пятнадцать минут назад, взял в руки трубку. Коллега старшего оперативного начальника сообщал, что «гости» и эскорт приближаются к Каминску.

Теофедрин разбудил в Хряке энергию, которая всегда дремала в нем до поры до времени, а разбуженная водкой, наркотиками или чьим-то косым взглядом вырывалась наружу, сокрушая вокруг все, что попадалось под руку.

Хряк вышел в предбанник и, качаясь, стал напротив боксика, в котором была Валентина.

— С-слушай, подруга, это… — тщетно искал он в своем мозгу слова, чтобы «обворожить» заложницу.

— Отойди от бокса, — сказал ему Виктор. Но Хряк сделал вид, что не слышал его.

— Валюха, — нашел наконец первое слово Хряк.

— Уйди отсюда, — превозмогая страх, сказал Виктор.

— Валюха, я тебя люблю…

На очередном ухабе машину качнуло сильнее обычного, и Хряк, чтобы удержаться на ногах, ухватился рукой за окошко боксика, а потом стал заточкой открывать замок.

Качка не позволяла ему это сделать, и он начал заводиться…

— Уйди от бокса, — заорал Виктор, надеясь, что это будет слышно в кабине…

На этот раз заведенный Хряк «услышал» его…

— Ах, ты козел! — взревел он. — Да я тебя…

По закону подлости, он почти сразу попал концом заточки в отверстие замка боксика Виктора. Но в это время кто-то ударил его сзади, и Хряк опустился на пол будки. Шнырь вытащил из рук Хряка заточку и принялся тащить Хряка обратно в будку, но тот был слишком тяжел, и непонятно откуда появившийся Буза не побрезговал помочь Шнырю.

Хряк лежал на полу будки, а над ним стояли Буза и Шнырь.

— Переверни его, — сказал Буза.

Шнырь наклонился над Хряком, но сделать ничего не успел. Машина наклонилась сильней обычного, и Шнырь с Бузой полетели к задней стенке, не сообразив сначала, что это могло быть. Через секунду машина выпрямилась, ее тряхнуло раз, другой, третий…

— Марочку! — заорал Буза.

А Шнырь, мгновенно сообразивший все, стал шарить по карманам Хряка, отыскивая платок. Платка не было. Машина спустилась с насыпи железнодорожного переезда и поехала дальше.

Буза рванулся в предбанник, выглянул в окно, потом длинно выругался и ушел в будку, где Хряк уже пришел в себя и сидел на полу, тряся головой.

Виктор тронул дверь боксика, она была открыта, а не распахнулась только потому, что ее чуть заклинило в проеме. Можно было попытаться толкнуть ее коленом, выйти в предбанник, выбить штакетину, закрывающую дверь будки, и выпрыгнуть из машины: скорость была небольшой…

Ворохнувшееся в соседнем боксике тело остановило его.

— Как ты? — спросил он.

— Все хорошо, — ответила Валентина.

— Держись, скоро все кончится, они ничего тебе не сделают, Буза дал слово…

— Да, да, — ответила она, — ты им ничего не говори, не зли их, молчи, и все… Слышишь?

— Слышу…

Захватчиков не было видно.

«Идиоты, — подумал он, но не о захватчиках, — целый автобус солдат едет за автозаком, сейчас их можно без крови и особых усилий освободить, но где там… Сотруднички… А что будет, когда приедем в Каминск?»

Он потоптался на месте, разминая затекшие ноги… Да думал ли он, что когда-то придется ему ехать в автозаке в качестве заложника… Вот пришлось… Жил себе Витя, жил, в школе учился, в институте, женился — все как у людей, и вдруг попал в колонию…

Он вспомнил первые дни в зоне: серые унылые будни, грязь, вечный мат, без которого не обходятся ни осужденные, ни сотрудники. Вспомнил попытки прощупать его и со стороны коллег, и со стороны осужденных. Кто ты? Что из себя представляешь? Что с тебя можно взять? Не опасен ли?

Он работал как вол, но работа не приносила ему морального удовлетворения, а дом тестя — душевного покоя и отдыха. И он стал все чаще участвовать в пьянках с сотрудниками колонии. Сначала по поводу, а потом и без повода, только для того, чтобы снять стресс и забыть о своей собачьей жизни. На одной из таких вечеринок он познакомился с ней… Потом проводил ее до калитки, потом до порога, потом у нее задержался…