Кен Бруен - Убийство жестянщиков

– Господи, но… Я что хочу сказать… Ты ее любил, или как?

– Я там слегка помешался.

– Удивил.

– Ну да, я решил, что тогда я успокоюсь. Она написала докторскую по метафизике.

– Что ты этим хочешь сказать? Я даже произнести это слово толком не могу.

– Это изучение бытия.

– Что ж, теперь все понятно.

– Я полагал, она сможет заглянуть в мою душу, помочь мне исправиться.

Кэти встала и сказала:

– Ребенок брыкается, мне надо лечь. Тебе надо перестать нюхать кокаин, ты это знаешь?

– Разумеется.

Немного погодя вошел мужчина, заметил меня и подошел. Вроде знакомый, но точнее я не мог определить. Он сказал:

– Джек.

– Да?

– Я Брендон Флод.

– Ну, конечно. Я недавно женился. Это сбило меня с толку. Выпить хотите?

– Минеральной, пожалуйста.

Я заказал ему воду. По крайней мере, он не попросил соломинку. Он сильно состарился. Одет был в старую куртку с кожаными заплатами. Он расстегнул ее, и я увидел тяжелый серебряный крест. Я сказал:

– Родной брат моей зажигалки.

Он покачал головой и заметил:

– Не стоит на эту тему шутить.

– Простите.

– Никогда не поздно раскаяться.

– Насколько я понимаю в метафизике, это не поможет.

– Я говорю о вере, Джек, о вере. Знание – орудие Сатаны.

– Как вы меня нашли?

Он наконец слегка расслабился и ответил:

– Мы же были полицейскими, Джек.

Я жестом попросил следующую порцию выпивки. Брендон сказал:

– В смерти этих несчастных и в самом деле просматривается один почерк.

– Продолжайте.

– Все найдены голыми, все страшно изуродованы, обязательно что-то отрезано. И всем было под тридцать, не больше.

– Что еще?

– Полицейские считают, что это семейные разборки.

– А вы что думаете, Брендон?

Он отпил минералки. Если это доставило ему удовольствие, он ловко притворился. Сказал:

– Я думаю, что кто-то систематически выслеживает и истребляет молодых тинкеров.

– Господи.

– Не произносите имя Господа всуе. Возможно, вам стоит побеседовать с Рональдом Брайсоном.

– Кто это такой?

– Социальный работник, англичанин, работает в обществе «Саймон». У них приют в Фэер-Грин. Все тела были найдены поблизости оттуда.

Я сунул руку в карман, достал несколько купюр и положил рядом с его стаканом. Он спросил:

– Что это?

– За то, что вы потратили время и помогли.

Он подумал, положил деньги в карман и сказал:

– Отдам в церковь.

– У вас есть семья?

– Моя семья – Господь.

Он встал и добавил:

– Кажется, я должен вас поздравить?

– С чем?

– Теперь у вас есть жена.

– Да нет, это слух, выдаваемый за действительность.

– Бог желает вам добра, Джек.

Позже, много времени спустя, Джефф сказал:

– Тебе лучше отправиться домой, Джек.

– Я не хочу домой. Хочу остаться здесь.

– У тебя жена, иди домой. Мне кажется, Кэти очень скоро родит. Мне надо поспать.

– Правильно. Позвони мне, когда наступит время.

– Конечно.

– Обещай.

– Обещаю. А теперь иди.

Подойдя к двери, я осмотрелся, нет ли Тирнансов. Нет, никаких вояк. Пошатываясь, я вошел в дом и крикнул:

– Кики, ты не спишь?

Доплелся до кухни, взглянул на часы. Половина четвертого утра. Как такое может быть? Подумал: «Нюхну кокаинчику, одну полоску, прочищу мозги и посмотрю, не захочет ли Кики всерьез заняться любовью».

Я улыбнулся: план недурен. Кики поймет, что я могу быть настоящим жеребцом. Мне стоит только начать, и я продержусь дольше, чем Стинг. Около чайника лежала записка. Рядом лежали пули из моего девятимиллиметрового. Они сверкали так, будто их кто-то надраил. Прежде чем читать записку, я решил добавить кокаину. Я держал его в холодильнике, между коробками с йогуртом, чтобы был холодненьким. Насыпал полоску, потолще, чем собирался, и вдохнул. Отлетел аж к стене, показалось, в животе дыра образовалась. Я пробормотал:

– Фью.

Затем:

– Оп-ля, веди себя тише, все кругом спят.

Собравшись с мыслями, я на цыпочках пошел к записке… прямо крался к ней. Вот что там было написано:

Джек .

Не «Дорогой Джек». Зловещее начало. Прочел дальше:

Я перебралась в гостиницу. Завтра возвращаюсь в Лондон. Подонок, ты меня унизил, и все же я тебя еще люблю. Не хочу тебя видеть. Я нашла оружие, когда искала порошок для чистки. Ты так меня напугал. Подарок для тебя я оставила на нашей… нет… твоей кровати.

– Вот гадство, – произнес я.

И свалился на пол.

Поздно утром я очнулся, ощущая себя параноиком. Спина затекла, меня вырвало прямо на кожаное пальто, нос болел. Я пробормотал: