Кен Бруен - Убийство жестянщиков

Немецкая пара спросила:

– Где нам найти Крак?

Я. показал в том направлении, откуда пришел, и спросил:

– А что вы так называете?

В пивной было не протолкнуться. Сквозь общий гвалт я услышал голос, говоривший с английским акцентом:

– Горячий пунш и пинту этой черной жидкости.

Кто еще это мог быть? Чаз, мой румынский друг, отделился от толпы и подошел ко мне, прежде чем я позвал Кигана, и заявил:

– Помнишь пятерку, которую я тебе вчера дал?

– Нет, Чаз, это я тебе одолжил.

– Уверен?

– Да, но ты, наверное, хотел еще одну?

– Ты лучше всех, Джек.

– Скажи это моей жене.

На Кигане были белый свитер с надписью «Pog mo thoin», ярко-красные брюки для гольфа и сувенирная шляпа, которая умоляла: «Поцелуй меня поскорее».

Он заорал:

– Джек Тейлор – мой лучший кореш. – Сунул мне в руку кружку и сказал: – Там на стойке еще эта горячая бурда и крепкое.

Я подумал: «Осилю ли я? Кто-нибудь вообще может осилить?»

Я спросил:

– А где твои вещи?

– В гостинице.

– Ты снял номер? Но ведь у меня дом.

– Это здорово, дружище, но вдруг я неряха?

Поспорь с ним. Я и не стал, поплыл по течению. Киган – это природная сила, грубая, резкая, мощная, которую невозможно сдержать. На Айр-сквер есть клуб, называется «Куба». Думаю, переводу это не поддается. Два часа ночи, а мы там с Киганом и двумя дамами, которых он уговорил. Такое впечатление, что они от него в восторге. Он обнимает одну за талию и заявляет:

– Джек, я обожаю эту страну.

– Она определенно обожает тебя.

– Святая правда, сынок. Я ведь побочный отпрыск фениев. [4]

Чтобы услышать такое, произнесенное с английским акцентом, нужно жить долго. К нам подходил управляющий, и я подумал:

– Ого!

Но ошибся. Он предложил шампанского за счет заведения. Киган сказал:

– Тащите, сударь мой. На завтрак мы будем есть черный пудинг.

Я позволил себе удалиться в сумеречную зону. Весь следующий час я рассказывал Кигану про события нескольких последних недель. Он сказал:

– Ты псих ненормальный, но я тебя люблю.

Как бы его ни называли другие, он никогда никого не судил. Он сунул девушкам несколько банкнот и спросил:

– Инстинкт подсказывает мне, что вам хочется эти липкие коктейли с зонтиками. Угадал?

Он угадал, и они были в восторге. Он снова повернулся ко мне:

– Та брюнеточка… Я бы на ней попрыгал. Не возражаешь?

– Да нет.

– Ты возьми ту, что потише, ладно?

– Спасибо, я подумаю.

Он внезапно стал серьезным. Все дура-каваляние, вульгарность, прибаутки исчезли за одну секунду. Он сказал:

– Джек, я хороший полицейский, я больше ничего не умею, но эти подонки пытаются от меня избавиться. Рано или поздно они в этом преуспеют.

– Я все испытал на собственной шкуре.

– Итак, я скажу только одно, приятель.

– Валяй.

– Занимайся делом. Остальное значения на имеет.

– Обязательно.

Он снова превратился в Джона Белуши и обратился к девушкам:

– Ну, кто желает первой полизать мне физиономию?

На следующее утро, проснувшись, я не поверил своим глазам. Рядом лежала девушка. Я быстренько попытался вспомнить вчерашний вечер. Удалось вспомнить все до «Кубы». На вид ей было лет шестнадцать. Я сдернул простыню, и, черт возьми, она оказалась голой. Она зашевелилась, повернулась, улыбнулась и сказала:

– Привет.

Бывало и хуже. Я ответил:

– И тебе привет.

Она прижалась ко мне и сказала:

– Как мило.

Затем отодвинулась:

– Спасибо, что воспользовался возможностью.

– Гм…

– Ты настоящий джентльмен.

Вот и думай, что хочешь. Исходящее от нее тепло будоражило меня, и я предложил:

– Давай я приготовлю чай и тосты.

– А мы можем позавтракать в постели?

– Разумеется.

– Джек, ты лучше всех.

Я вылез из постели и обнаружил, что гол. В моем возрасте, да еще после стольких переделок, голым бегать не стоит. Я схватил рубашку и белье, но она сказала:

– Ты совсем не в плохой форме, можешь мне поверить.

– Спасибо.

Куда подевалось похмелье? Я заслуживал похмелья по полной программе. Но пока ничего не ощущал. Внизу я обнаружил ее сумку, порылся в ней. Салфетки, помада, зажигалка, ключи, презервативы. Господи, современные девушки всегда во всеоружии. В бумажнике нашлось удостоверение личности, из которого я узнал, что зовут ее Лаура Нилон, что ей двадцать восемь лет и что она работает продавщицей телефонов. Нашел я также целую пачку «Бенсон и Хеджес», вскрыл ее и закурил. Приготовил все к завтраку. Нашел поднос с изображением свадьбы Дианы и Чарлза. Даже салфетки нашел. Отнес все наверх. Она воскликнула: