«Пропали результаты двухлетнего труда,— думал Ульян Иванович.— Зачем этим варварам мои камешки? Выбросят как ненужный хлам. Заинтересует их только золото, которого в общей сложности намыто с разных месторождений около пятисот граммов». Геолог не знал, что образцы пород лежат, в надежном месте, спрятанные друзьями.
Рядом с дверью стояли два дюжих парня с винтовками наперевес. Зная судьбу своего товарища, расстрелянного на их глазах за побег Степана, они не спускали с дверей глаз.
Портнягин с силой постучал и по-таджикски крикнул:
— Откройте! Почему меня закрыли? Позовите вашего начальника!
Басмачи, как по команде, направили винтовки на дверь и щелкнули затворами. Один из них сердито ответил:
— Молчи, кафир, стрелять будем!
Портнягин снова лег на прохладный пол и стал обдумывать план, как сообщить друзьям в Чашмаи-поён о случившемся.
Вскоре загремел замок и дверь открылась. На пороге стояла дюжина басмачей, обвешанных оружием, как будто защитники ислама собирались вступить в бой с целым батальоном пехоты. Старший из них крикнул:
— Пойдем!
Портнягин поднялся. Раненая нога болела и плохо повиновалась. Но показать свою слабость перед врагами ему не хотелось. Сильно прихрамывая, геолог вышел из своей темницы. Вокруг сомкнулось кольцо басмачей. Они, видимо, боялись, как бы русский не сбежал. После боя в Чашмаи-поён и побега Степана на басмачей напал страх: два десятка красноармейцев в течение суток сдерживали шестьсот басмачей и выбили добрую половину из них. Запоротый до полусмерти камчами, израненный ножами, связанный по рукам и ногам, красноармеец смог бежать! Что еще могут выкинуть эти люди? Портнягина приказано было охранять, не спуская глаз. В разговоры с ним вступать категорически запрещалось.
Когда геолог осмотрелся, по очертаниям гор он узнал Чашмаи-поён. В груди у него все похолодело. Значит красноармейский гарнизон уничтожен или отступил. Ждать помощи неоткуда! Ближе Янги-Базара красноармейцев не было. Несмотря на такое заключение, означавшее почти верную безвыходность положения, Портнягин, превозмогая боль в ноге, весело смотрел на хмурых стражей.
В комнате, куда -завели пленника, сидели Караишан и Исламов. Караишана геолог узнал сразу. Этот старик стрелял в него утром. А второго в полосатом халате и белой чалме Портнягин узнал только тогда, когда тот заговорил. Геолог понял: рядом с ним работал переодетый басмач-шпион. Но что ему нужно было? Почему он не расправился с ним в горах?
— Ульян Иванович, а где образцы пород, которые мы везли на лошадях красноармейцев? Мы их не нашли. Там ведь и золото было. Вместе с вами мыли. Я тоже все лето гнул спину. Одному присваивать нехорошо. Там его было, кажется, немало? — насмешливо с издевкой спросил Исламов.
Портнягин молчал.
Когда Караишан привез Портнягина и карту, Исламов спросил муллу:
— Уважаемый домулло, а где переметные сумы с камешками, что везли красноармейцы? Там было несколько мешочков с золотом.
Караишан вспомнил убежавших за поворот дороги лошадей красноармейцев. Они действительно были чем-то гружены. Но старик, обрадовавшись, что в его руках карта геолога, не обратил тогда на них внимания.
«Старый дурак, он всю жизнь ищет золото, а золото сам упустил из рук»,— ругал себя Караишан.
По дороге на Шинглич немедленно были посланы басмачи, которые поймали вместо двух — четырех лошадей, но переметных сум на них не оказалось.
Сообщение о том, что золото, намытое Портнягиным, исчезло, взбесило Караишана. Старик сердито приказал Исламову:
— Если вы не смогли завладеть картой, то найдите хотя бы золото.
Вспоминая этот разговор с Караишаном, Исламов уже с ненавистью смотрел на геолога. Он ненавидел образованность, ум, уверенность в правоте своего дела, снисходительную доброту, чистое бритое лицо Портнягина.
— Я жду ответа, Ульян Иванович! — крикнул Исламов,— говорите, или мы заставим вас шевелить языком!
— Предатель, презренный шакал! — процедил геолог на таджикском языке.
Стоящий сзади басмач, по сигналу Караишана, ударил Портнягина по голове рукояткой камчи. Геолог устоял на ногах и, обернувшись к басмачу, со всей силой наотмашь рубанул его краем ладони по переносице. Терять было нечего. Пощады ждать от этих зверей бесполезно. Чем скорее все закончится, тем лучше.
Басмач охнул, свалился на пол и, захлебываясь кровью, захрипел.
Второй басмач выхватил из ножен кривую саблю и замахнулся на Ульяна Ивановича.
Читать дальше