Элизабет Эштон - Кузен Марк

— Какая чушь! В жизни не слышала ничего более абсурдного!

Хелен Керью была по натуре женщиной сдержанной, и хотя она уже давно взяла себе за правило, находясь в хозяйском доме, держать свое мнение при себе, но условия завещания ее покойного работодателя поразили ее настолько, что она изменила этому золотому правилу. Да и к тому же все равно она здесь уже больше не работала.

Адвокат, сухопарый, подтянутый старик по имени Альберт Престон, бросил в ее сторону недовольный взгляд, а затем снял очки и принялся старательно протирать стекла.

— Вне всякого сомнения, мой покойный клиент искренне верил, что так будет лучше для девочки, — мягко проговорил он, — но его взгляды на жизнь безнадежно устарели; так что вам не стоит переживать, не думаю, что кто-либо вправе обязать любую из заинтересованных сторон выполнять подобное условие.

Снова водрузив на нос очки, он взглянул на ту, кого данный разговор касался самым непосредственным образом. Дамарис Триэрн одиноко сидела на подоконнике, и яркие солнечные блики играли на ее медного цвета волосах, вьющиеся кудряшки которых окружали ее бледное личико с широко посаженными, очень похожими на кошачьи, глазами серо-зеленого цвета, которые словно светились изнутри. В своем простеньком черном платьице она казалась совсем ребенком, и мистер Престон сильно сомневался в том, что до нее в полной мере дошло значение сказанного им.

Дамарис Триэрн из поместья Рейвенкрэг, графство Корнуолл, была последней из прямых потомков сэра Хью Триэрна, который на протяжении последних пятидесяти лет играл заметную роль в местной общественной жизни. Ее родители умерли, когда она была еще совсем маленькой, и с тех пор все заботы о ее воспитании взяла на себя душевная вдовушка миссис Гарт, служившая в поместье домоправительницей и заправлявшая всем обширным хозяйством с тех самых пор, как умерла жена сэра Хью, которую Дамарис почти не помнила. Воспитывать девочку ей помогали многочисленные и часто менявшиеся гувернантки, последней и самой опытной из которых оказалась Хелен Керью, задержавшая на этом месте гораздо дольше других и сумевшая расположить к себе свою ученицу.

Главной же фигурой в жизни Дамарис всегда был ее дедушка. Сколько она себя помнила, они были с ним неразлучны; он научил ее ездить верхом и плавать, а также воспитал в ней любовь к родному краю, его фольклору и традициям, с которыми тесно переплеталась история их семьи. С возрастом баронет стал все реже появляться на людях, предпочитая их обществу одиночество. К тому же рядом с ним всегда была любимая внучка, а также его библиотека, собаки и лошади — и это его вполне устраивало. До самой последней своей болезни старик оставался бодрым и крепким, и прояви он побольше внимания к своему здорьвью, исход ее, скорее всего, не оказался бы столь печальным, но сэр Хью не имел обыкновения бежать к врачу при малейшем недомогании и терпеть не мог, чтобы с ним нянчились; и вот совершенно неожиданно для всех он умер от коронарного тромбоза, оставив после себя беззащитную и беспомощную девочку.

Дамарис же, похоже, еще была не в состоянии в полной мере осознать свою потерю. Внезапная смерть деда, последовавшие за ней похороны, собравшие в их доме целую толпу незнакомых людей, желающих отдать дань уважения покойному баронету, который упорно игнорировал их последние годы своей жизни — все это казалось чем-то нереальным. И попытки мистера Престона объяснить ей ее теперешнее положение особой ясности в эту картину тоже, увы, не вносили. Тем более, что она и раньше знала о том, что сэр Хью завещал поместье своему внучатому племяннику, который в любом случае должен был унаследовать фамильный титул. Старик сам рассказал ей об этом. Знала она также и о том необычном дополнении к завещанию, которое так огорчило ее гувернантку. Марк Триэрн принадлежал к одной из ветвей их древнего рода, обосновавшейся в Южной Америке, но, к сожалению, связь с родственниками была утрачена.

— Дедушка говорил, что Рейвенскрэг навсегда останется моим домом, — с некоторым беспокойством в голосе проговорила Дамарис. Она любила это место; ведь это был ее мир с тех самых пор, как она только научилась ходить.

Мистер Престон говоряще взглянул на Хелен Керью и нервно откашлялся.

— И именно для того, чтобы так оно оставалось таковым и впредь, сэр Хью велел составить это… эээ… скажем так, необычное дополнение.